Маркиз поспешно перебил его:
— Ну ладно, не важно! А какое отношение Бакстед имеет к этому твоему шару?
— Он пригласил нас всех поехать с ним в парк посмотреть на запуск — нет, всех, кроме Гарри! — сказал Феликс таким голосом, будто с ним произошла катастрофа. — Вот вы разве скажете человеку, которому не хотите быть признательным, что он так добр и вы так признательны ему?
— Верно! — вставила леди Элизабет, удивленная. — На самом деле, скорее, не захочется быть к нему добрым и признательным!
— Вот именно! — согласился Феликс, с одобрением посмотрев на нее. — Кроме того, я точно знаю, как это будет, и предпочел бы вообще не ходить! Потому что, можете мне поверить, Джессеми усядется рядом с кучером, а я буду вынужден торчать подле кузена Бакстеда и выслушивать его скучнейшие рассуждения, и наверняка он начнет рассказывать девушкам об аэронавтике, как будто он что-то понимает, да еще объяснять это мне самым любезным образом, и… О, вы сами прекрасно знаете, сэр! Я не вынесу!
Он заметил, что уголки губ у Алверстока искривились в улыбке, и с триумфом воскликнул:
— Я знал, что вы поймете меня! Так вот, когда я вошел в комнату, не зная, что он там, и Фредерика сказала о его приглашении, я ответил, что не смогу пойти, так как вы уже пригласили меня с вами, сэр! И если Джессеми скажет вам, будто я грубо вел себя, не верьте. Я поблагодарил его очень вежливо, уверяю вас! Но теперь я вижу, что мне придется пропустить этот запуск, если вы не пойдете со мной, иначе получится неудобно.
— И ты говоришь, что не попал в переделку! Ты и семье своей наврал?
— О нет! Фредерика и Джессеми, конечно, знают, что это неправда. Вообще-то Фредерика сказала мне, чтобы я не смел надоедать вам. Но я ведь не надоедаю, я только прошу вас, сэр! Она сказала, что вам совершенно неинтересно, как запускают воздушный шар, а я уверен, вы получите большое удовольствие!
— Правда? — сказал маркиз. — Так вот что я тебе скажу, отвратительный, бессовестный мальчишка…
Но его прервали.
— Хорошо, пусть так и будет! — сказала леди Элизабет. — Большое удовольствие! Что касается меня, то я с интересом взгляну на это: так уж получилось, что я никогда не видела, как запускают воздушные шары. Дорогой Вернон, ты все думал, куда сводить меня, чтобы развлечь, не правда ли? Ну вот, теперь ты знаешь! Ты повезешь нас с Феликсом в Гайд-парк смотреть, как поднимают в небо шар!
— Проклятье! — сказал маркиз. — Хорошо!
— Я знал, что вы согласитесь! — закричал Феликс. — Я так и сказал Джессеми!
Он помолчал, а потом осторожно спросил:
— В вашем фаэтоне, сэр?
— А какое тебе дело до фаэтонов или лошадей? — спросил Алверсток. — Ты бы, конечно, хотел, чтобы я отвез тебя в Гайд-парк на этой «догонялке» — паровозе!
— Да, бог ты мой, а разве плохо! — воскликнул Феликс, и глаза его мечтательно просветлели. — Только вы не смогли бы, потому что он ездит по рельсам. Дело в том, что Джессеми зазнается, потому что вы даете ему покататься на ваших лошадях и берете ездить верхом с собой, и это невыносимо! Вот если бы вы взяли меня вместо него!
Тут его взяло сомнение. Он посмотрел на леди Элизабет и вежливо сказал:
— Если бы вы не возражали, мэм!
— Конечно нет! Неинтересно смотреть за запуск воздушного шара из старомодного ландо, — быстро отозвалась она. — К тому же, как еще мы сможем затмить лорда Бакстеда?
Этой очень подходящей речью леди Элизабет снискала самую живую благодарность Феликса, и он решил, что она — свой человек. Протест Алверстока, что фаэтон не приспособлен для трех человек, был немедленно отклонен, и он удалился, оставив леди Элизабет веселиться дальше.
