— Благодарю, баронесса, отличная работа. Оставьте отчет и можете быть свободны, — одарив прямо-таки механической улыбкой, несколько неживым голосом проговорила княжна.
— Ты что, Рози? На тебе лица нет, — когда остались одни, поспешила прояснить ситуацию ее обеспокоенная фиолетовокудрая подруга.
— Франт с ними, — ровным и теперь уже совершенно неживым голосом был ей ответ от спавшей с лица розоволоски, углубившейся в изучение папки с докладом и подшитыми показаниями, и экспертными заключениями.
— ЧТО? Рози, ты с ума сошла! — возмутилась, как никогда импульсивная и откровенно негодующая, Зеленовежская.
— Его просто-таки мастерски, филигранно подвели к нам. И это третья сила, Виолет. Это кто-то пострашнее отчаявшихся Желтичей или не готовых к противостоянию зажиревших Синичей, — едва не капая ядом прошипела обозленная на свою безжалостную судьбу Зеленодальская.
— Но откуда такие выводы, милая? — пытаясь получить объяснение, усмирила свое негодование, видя столь нетипичное состояние всегда жизнерадостной своей подруги.
— Франт целитель, а в этом деле отовсюду торчат их уши. Невероятный яд, чего только стоит. А то, что он всегда в эпицентре событий и словно бы ни при чем? Да подумай сама, кто в своем уме будет таскать на себе яд и прочие улики, идя на совершенно иного рода дело? А припомни, как дикий отлучался постоянно. Да и с Желторудским всё как-то… он ведь мог элементарно подкинуть всё нужное на тело барона, который к слову, был еще жив, как ты помнишь. Ловко же он обрубил хвосты, или как там это принято говорить? — с явно ощущающейся горечью закончила девушка.
— Н… но, Рози… Это… это смешно, в конце концов, зачем тогда он столько раз нас спасал? — судорожно осмысливая всё сказанное и не желая верить в происходящее с проступающим отчаянием выпалила вторая.
— То, что его, точнее дирижера всего этого, мотивы не очевидны лишь делает противника гораздо опаснее… Будь добра, Виолетта, попроси или поручи кому-нибудь, если тебе это будет настолько же как и мне… неприятно, господина Франт более не беспокоить нас и не упоминать о своей причастности к Зеленодальским, а по возможности вернуть ленту, — с каменным лицом, а на самом деле едва сдерживая слёзы, окончательно неживым но тврдым голосом обратилась княжна к наследной графине
— Рози, умоляю не руби с плеча. Стоит как минимум дождаться мнения и решения главы. И я уверена, что ты заблуждаешься, а всему возможно найти объяснения. Да давай хотя бы спросим его самого! — с уже явственным отчаянием воззвала к разуму, как оказалось столь эмоциональной и порывистой в связанных с сердечными делах, княжны.
— Я сама вправе решать подобные вопросы и своих компаньонов впредь намерена выбирать самостоятельно. Более не задерживаю вас, графиня, — едва не срываясь в рёв, холодным и неестественно спокойным голосом отчеканила ее светлость, всего-то 16ти лет, а когда дверь за поникшей подругой закрылась, с упоением предалась столь излюбленному женскому занятию.
****
Ну что сказать? Что я охренел, когда какая-то незнакомая мне адъютантша посетила меня со столь внезапными новостями? Или что слегка психанул и сейчас, стоя на торжественной церемонии принятия в Имперскую Академию приковываю к себе множество взглядов, где читается широчайшая спектр и богатейшая палитра всего? Или что сумел-таки довести до слез розоволосую девчонку и понял, что там не всё так просто?
Мда.
Короче, орден, точнее ленту, ну или бант, раз оно так зовется, так вот, я вернул, а о Зеленодальскости своей упоминать и не собирался. Статус компаньона ее светлости — с себя сложил. На обучение, которое теперь только за свой счет, раздобыть денег — смог.
Пришлось правда, продать алебарду(хнык-хнык) и все трофеи, даже Кисель. Но в итоге, вместе со всей наличкой, векселем и выручкой от продаж я сумел-таки наскрести чуть более десяти тысяч Сребрых, которые сразу же и внес за обучение.
Не лишним была и врученная мне копия официального расследования, где видны установленные виновники моих приключений за эти две недели, все ныне покойные к слову, а значит, слава моцарелле, затевать вендетту с Синичами не придется.
