19 мая 1939 года. Военный парад в Мадриде. На высокой, капитально выстроенной трибуне, пилоны которой украшены шестикратно повторенным именем Франко, стоит маленький военный. Рука 46-летнего победителя «красной» Испании вскинута в фалангисгской приветствии, обращенном к проходящим мимо него войскам. Слева и справа на крыльях трибуны чуть ниже него соратники, копирующие приветственный жест вождя. Проспекты столицы, по которым нескончаемым потоком движутся батальоны и техника победителей, обильно расцвечены биколорными красно- желтыми знаменами традиционалистской Испании, Однако в этот триумфальный момент лицо генерала, являющегося центральной фигурой этого действа и наблюдающего происходящее, лишено привычной самоуверенной улыбки, присутствующей на многочисленных фотодокументах, относящихся к другим периодам его жизни.
Таким был запечатлен фоторепортерами Франко в один из первых дней своего правления. В самом деле, поводов для ликования и упоения победой у каудильо было не слишком много. Конечно, он мог быть, безусловно, уверен в поддержке традиционалистски настроенной части нации, разделявшей его триумф, и одновременно рассчитывать на непротивление большинства сограждан, сочувствовавших республике, для которых горечь поражения отчасти компенсировалась наступлением долгожданного мира. Опорой ему служила 800-тысячная армия, всецело преданная своему победоносному вождю. Церковь окружила его ореолом спасителя веры. За его спиной стояла многократно выросшая Фаланга, лидеры которой ожидали от диктатора мер, направленных на увеличение ее влияния в политической жизни страны. Его поддерживали монархисты, рассчитывавшие восстановить с помощью каудильо прежние институты королевской власти. На него надеялись многие другие общественные группы, мечтающие о достатке, стабильности и порядке.
Но Франко не мог не понимать, что за парадным фасадом торжеств громоздятся проблемы, разрешение которых остро необходимо и требует неимоверных усилий. Опустошенные города и деревни Испании, катастрофически низкое промышленное производство, развал на транспорте, значительные людские потери, — все это было налицо. Количество человеческих жизней, унесенных войной, исследователи оценивают по-разному. Однако легендарная цифра в 1 млн человек большинству из них представляется завышенной. Согласно данным, приводимым Р. Саласом Ларасабалем, количество убитых с обеих сторон определяется в 300 тыс. человек. Из них более 100 тыс. погибло непосредственно в ходе военных действий, более 100 тыс. стали жертвами политических репрессий (причем республиканцы действовали в этом вопросе более энергично). К 300 тыс. следует добавить примерно 25 000 иностранцев, воевавших в составе обеих армий и около 160 тыс. испанцев, причиной гибели которых были сопутствующие войне факторы: эпидемии и голод. Кроме того, страну покинуло около 162 тыс. человек, бывших бойцами республиканской армии и им сочувствовавших, т. е. тех, кто мог ожидать преследований со стороны победителей.
Материальные потери полностью учесть не удалось, но очевидно, что они были весьма значительными и весомыми для небогатой страны. Самые общие цифры, дающие представление о масштабах послевоенной разрухи, содержат следующие данные: в 192 населенных пунктах было разрушено 60 % зданий; подвижной состав железных дорог уменьшился на 40 %, уничтожено множество мостов и прочих дорожных сооружений. Несколько меньше, но вполне сопоставимы, были разрушения в других отраслях народного хозяйства. Особенно глубоким и ощутимым был кризис в аграрном секторе, а ведь Испания оставалась сельскохозяйственной страной. Резко сократилось производство сельскохозяйственной продукции, дефицит которой немедленно сказался на жизненном уровне населения.
Ситуация усугублялась наличием в некоторых районах страны партизан-республиканцев, в силу различных причин не покинувших пределы Испании и готовых продолжать вооруженное сопротивление новыми методами.
Немаловажно было и то, что ослабло единство в блоке самих традиционалистов, прежде объединенных борьбой с общим врагом. Слишком уж пестрым был состав лагеря националистов, и слишком по-разному им виделось будущее страны. Такими были условия, в которых генералиссимусу-диктатору пришлось начать возводить здание новой Испании.
