Пропаганде ее противников не приходилось придумывать материалы, описывавшие ужасы «красного» террора — их в изобилии поставляли жители Арагона, уходившие от либертаризма к традиционалистам, вкусить анархистской свободы довелось не только жителям Арагона. В Леванте на протяжении нескольких месяцев действовала так называемая «Железная колонна», насаждавшая «революционный порядок» в Валенсии и окрестностях, пока ее не уничтожили рабочие ополчения под руководством коммунистов. Преступная апатия правительства в тылу дополнялась его полной неспособностью исправить положение на фронтах.
Политическая система, существовавшая во Второй республике до войны, практически была уничтожена. Комитеты повсеместно приходили на смену прежним властный структурам. Ультралевые с восторгом констатировали ликвидацию всех органов государства и крушение прежнего конституционного строя. Охваченные восторгом разрушения, они не понимали, что, подняв волну всеобщего дезинтегрирования, они тем самым убивали единственную политическую систему, способную терпеть их.
Миф, созданный анархистскими мыслителями, о том, что, разрушая традиционный уклад, они выбивают у фашистов почву из-под ног, остался мифом. На самом деле культивируемый хаос объективно работал на пользу традиционалистам, и не только им. В недрах всеобщего «бардака» стремительно росла и крепла еще одна политическая сила, способная побеждать именно в таких условиях и укрепляться на столь зыбкой почве.
Среднестатистический испанец, как любой человек, стремится жить в организованном обществе, особенно когда видит, что анархия приводит к военным поражениям. Поэтому многие из тех, кто искренне сочувствовал республике, вынуждены были проникнуться сочувствием к позиции коммунистов, призывзвших к сплочению и энергичному противостоянию е борьбе с националистами. Сравнительно малозаметная до войны, ИКП стала серьезной политической силой и в значительной степени приняла на себя роль лидера в борьбе республики за существование.
Республика оказалась обладательницей изрядной части вооружений испанской армии и большими, нежели националисты, людскими ресурсами. При грамотном использовании своего потенциала сопротивление могло быть более эффективным. Авиация, большая часть которой осталась в республиканской зоне, либо не использовалась вовсе, либо применялась таким образом, что лучше было бы обойтись без нее. Примером тому может служить отсутствие попыток помешать работе «воздушного моста» националистов и бомбардировки Гранады в июле-августе 1936 г., приведшие к жертвам среди мирного населения и частичному разрушению ценнейшего культурно-исторического памятника крепости Альамбрэ, не имевшей военного значения. В то же время расположенный близ города военный аэродром и завод боеприпасов в предместье Эль Фарге воздействия авиации не испытывали.
Подобные акции наносили ощутимый моральный ущерб делу республики. В оправдание, как правило, приводится следующий довод: республиканские ВВС имели на вооружении архаичные модели самолетов, а их противники летали на прекрасных немецких и итальянских машинах. Отметим, что число современных летательных аппаратов у националистов было невелико, а республиканцы уже тогда обладали авиаэскадрильей «Испания», в состав которой входили полученные из Франции 30 легких бомбардировщиков «Potez-54» и 15 истребителей «Dewoitine-372», вполне способных противостоять итало — германским самолетам. Это немного, но вполне сопоставимо с тем, что имели традиционалисты. Кроме того, из 400 машин старых систем, которыми располагала Испания, у республики оставалось 300, их тоже можно было использовать по назначению. Военно-морской флот республики на протяжении всей операции по транспортировке Африканской армии в Испанию не препятствовал мятежникам, оставаясь на своих базах.
Но главная трагедия республики заключалась в другом. Многочисленные отряды «милисианос» (ополченцев) бросались в бой разрозненно, были лишены единого командования, в их действиях отсутствовала координация как между родами войск, так и между отдельными частями нз позициях. Бойцы и командиры республики храбро и честно сражались за дело, которое считали справедливым, и so множестве гибли из-за бездарности правительства, из-за его неспособности организовать и координировать их действия.
