Франклин Рузвельт. Уинстон Черчилль - страница 19

Конъюнктурные данные хотя и производят впечатление, что с кризисом все в порядке, но они почти ничего не говорят о распространившемся в 1931 году как эпидемия осознании кризиса американским народом, о нужде и отсутствии надежды у безработных, об изнурительных последствиях затянувшейся безработицы, о страхе тех, кто еще не потерял работу или укороченные рабочие дни, но опасался попасть в разряд деклассированных, о потере доверия к деловому миру и правительству, которые, очевидно, были не в состоянии улучшить положение. Все больших масштабов достигали безысходность и парализующая неуверенность, казалось, что невиданный обвал конъюнктуры после бившего ключом бума 20-х годов разрушил веру в прогресс и лишил опоры американское самосознание. Предсказания Гувера относительно тысячелетнего царства и конца бедности действовали как злая шутка. Успешная история американского капитализма вдруг необъяснимо закончилась. До сих пор непоколебимое чувство собственного достоинства делового мира, который сам возвел себя в ранг элиты наций и был признан большинством американцев, превратилось в ничто, авторитет и почти само собой разумеющееся притязание на ведущую роль преуспевающих предпринимателей и банкиров исчезли за несколько лет.

Не позднее лета 1931 года стало ясно не только Рузвельту, что кризис во всех своих аспектах будет управлять предвыборной кампанией 1932 года и, вероятнее всего, способствовать концу двенадцати летнего республиканского правления. И прямо-таки классический пример аргументации этой борьбы можно было бы с уверенностью предположить: демократический кандидат будет нападающим. Он станет выставлять Гувера и республиканцев, которые в 1928 году благополучие ставили в заслугу своей политики, ответственными за кризис, упрекать их в бездеятельности и пытаться убедить американский народ, что только смена правительства обещает выход и новые надежды. Гувер и республиканцы будут неубедительно заявлять, что они сделали все, что в человеческих силах, и станут сваливать вину на заграницу. Рузвельт знал, что кризис дал демократической партии долгожданный шанс снова выставить кандидата в президенты США и добиться большинства в конгрессе. Чтобы попасть в Белый дом, нужны были две вещи: выдвижение в кандидаты на президентский пост и убедительная предвыборная программа, которая в своей основе должна содержать ответ, как преодолеть Великую депрессию, по меньшей мере, в США.

Выдвижение кандидата на президентский пост — чрезвычайно сложный процесс. Поскольку речь идет не о повторном выдвижении занимающего пост президента, то предстоял процесс, полный неопределенностей, неуверенностей и неожиданностей. Трудно было что-то предсказать, так как — не говоря уже о кандидатах, темах, организации и финансировании — слишком много действуют не поддающихся учету факторов. Например, децентрализованная диффузная партийная система, у которой нет строго организованных партий на национальной основе с партийным лидером как само собой разумеющимся кандидатом, которые в связи с масштабами и различиями страны имеют чрезвычайно пеструю структуру членства обеих партий, а на предвыборном съезде — нечеткую систему подсчета голосов. Для демократической партии на выборах 1932 года много затруднений доставляло то, чтобы кандидат собрал на съезде 2/3 голосов, а это укрепляло силу вето меньшинства и могло дать в неразрешенной ситуации в последнюю минуту неожиданный или даже заранее запланированный шанс «темным лошадкам».

Рузвельт начал уже летом 1931 года скрытую предвыборную борьбу и создание организации, которую Джим Фарли и Луис Хау буквально поставили на ноги. 23 января 1932 года, за неделю до его дня рождения, Рузвельт открыто заявил о намерении выставить свою кандидатуру, когда он предоставил демократам штата Северная Дакота эксклюзивное право внести его имя в список кандидатов для предвыборной борьбы. Рузвельт имел вначале впечатляющие успехи, штаты из всех регионов США, такие, как Северная Дакота, Аляска, Вашингтон, Джорджия, Айова и Мэн, обязались голосовать за него. Однако потом последовал ряд ответных ударов, становилось все яснее, что он на предвыборном съезде в июне в Чикаго не может рассчитывать на две трети большинства в первом туре. Самое большое разочарование ему приготовил Таммани-Холл. Боссы из Нью-Йорк-сити, замешанные в коррупционных аферах, были очень злы на Рузвельта и выступали за Алфреда Смита. Рузвельт мог рассчитывать только на половину голосов из своего родного штата. Еще опаснее для него был тот факт, что консервативные демократы всей страны дали полный ход движению, направленному против Рузвельта.