— Знаешь, главное дело, когда общаешься с этими выродками, это знать, кто в каком звании. Даже в маленьком отряде, как этот, субординация имеет большое значение.
Терри кивнул, благодарный за информацию.
— Давай поговорим с их главным.
Завязать разговор с Красными Кхмерами оказалось нетрудно. Они чувствовали себя уверенно, упиваясь тем, что территория, которую они контролируют, включает Ангкор, униженную столицу их неразумных предков.
Перекинувшись несколькими фразами с кхмерами, Мун говорит Терри, указывая на одного из них, субъекта с ничего не выражающим лицом.
— Это Кео. — Терри он представил, назвав его кличку, Мясник. Кео широко улыбнулся, лязгнув зубами при этом. В руках у него была ниточка с высушенными человеческими ушами — свидетельство его боевых заслуг.
— Очаровательный тип, — вполголоса сказал Терри.
— Он очень влиятелен, — сообщил Мун. — Его звание можно приравнять к нашему полковнику. — Здесь Кео что-то сказал на своем языке, и Мун перевел, что Кео нужно доказательство, что Терри командует отрядом. Иначе он и разговаривать с ним не будет.
— Ему нужно доказательство? Пожалуйста! — Он хватает Муна за воротник гимнастерки и дергает его вниз. — Становись на колени!
— Что?
Терри подбивает его сзади под ноги, и Мун, потеряв равновесие, начинает выполнять требование.
— Делай, что говорят! — кричит он по-английски нарочито громко. Кео любуется на эту сцену, улыбаясь.
Вытащив из кобуры пистолет, Терри приставляет его к виску Муна, да еще нажимает с такой силой, что шея кхмера сгибается набок.
— А теперь скажи ему, что, если он хочет, я вышибу тебе мозги.
— Ты с ума сошел!
С удовлетворением Терри отмечает про себя, что Мун дрожит. Очевидно, и Кео это заметил.
— Говори!
Мун переводит, и Кео смотрит на Терри долгим, тяжелым взглядом. Он присаживается на корточки, заглядывает Терри прямо в глаза. Он упивается зрелищем с жадностью пьяницы. Долгое время можно слышать только стрекот невидимых насекомых, переполняющих джунгли. Затем он протягивает руку, берет на палец пробу пота со лба Муна.
Удовлетворенно кивнув головой, он выпрямляется и что-то говорит. Мун переводит немного окрепшим голосом:
— Он говорит, что, будучи справедливым командиром, он не может допустить расстрел послушного солдата.
Терри опускает пистолет в кобуру, следит за выражением лица Кео, когда тот наблюдает за Муном, подымающимся с колен. Сам он избегает взгляда Муна. — Скажи ему, — говорит он, — что я оценил принятое полковником решение. Мы с ним двое солдат, понимающих, что такое война.
После того, как Мун перевел это, Терри добавляет:
— Я удивляюсь, что такой опытный воин и полковник командует таким маленьким отрядом.
— Это свидетельство уважения к статусу Француза, — переводит Мун ответ полковника.
Может, это и так, думает Терри. Наблюдая за лишенным всякого выражения лицом этого человека, он понимает, что доверять его словам нельзя. Власти над другими людьми домогаются лишь люди, никогда не знавшие, что это такое. Такие, как Кео. Скорее всего, это бандит, поднятый до своего относительно высокого положения революцией. Кео сам удивлен фактом, что власть над другими людьми может быть такой безграничной. И это делает его особенно опасным. То, что будущее Камбоджи находится в руках таких людей, является очень тревожным знаком.
Глядя на этого бандюгу, Терри удивляется, как находятся простачки, все еще верящие в революцию. Ее возвышенные идеалы хороши только для глупцов и оторвавшихся от жизни мечтателей. А вот ее реальность, неприятная и пугающая.
— Ты сильный человек, — говорит Терри, обращаясь к полковнику, — но не является ли твоя сила иллюзорной? Достаточно ли у вас людей, чтобы противостоять Сиануку?
При упоминании этого имени Кео отхаркивается и с отвращением плюет на землю.
— Сианука можно считать покойником, — говорит он. — Революционная справедливость требует, чтобы он и все старорежимные так называемые интеллигенты, которые веками пили кровь трудового народа, ответили за свои грехи.
Терри пожимает плечами, когда Мун переводит эти напыщенные угрожающие слова.
— Сианук по-прежнему правит страной и командует армией, которая в состоянии задуть ваш революционный пожар, как свечку.
