— Пропади все пропадом, — буркнул Крис и заторопился вниз по ступеням навстречу промозглой серости дня. Дождь все усиливался, и он почти бегом добрался до ожидающего его лимузина. Уселся рядом с Гейблом, захлопнул дверцу.
— Откуда хромота, адвокат? Что-то не замечал ее раньше.
Крис поморщился. Это все дождь. — Он не любил, когда ему напоминали о больной ноге. — Так, ничего. Старая травма бедра. — В машине было темно, как в катафалке.
— Спорт или война? — полюбопытствовал Гейбл. Он уже налил себе бокал шампанского из небольшой емкости, приготовленной заранее и охлажденной в холодильнике лимузина.
— И то, и другое, — ответил Крис. Он все еще думал о том, что сказала Аликс Лэйн.
— Вот как? — В первый раз с тех пор, как они познакомились, Маркус Гейбл посмотрел на Криса с интересом, — Продолжайте, — бросил он и повернулся к шоферу. — В Гриль-бар, Эдди. И дави на всю катушку. Я умираю с голоду.
— Есть, сэр.
Лимузин скользнул с тихую заводь центральной части Манхеттена и поплыл мимо домов-муравейников, возвышающихся над старыми улицами, преобразившимися так в атомный век, благодаря мечтам счастливчиков, владевших этой землей, разбогатеть на палладии, какао-бобах и замороженных свиных внутренностях.
— Итак, — напомнил Гейбл, — расскажите мне, что приключилось с вашим бедром.
Крис удивленно посмотрел на него.
— М-р Гейбл, — сказал он. — Вас только что признали невиновным в убийстве вашей жены. Неужели вы на это никак не отреагируете?
Гейбл бросил на него косой взгляд.
— А вы что, ожидаете, что я поглажу вас по головке за это? В честь чего? Это ведь ваша работа. Вам за нее хорошо заплатили. — Он пожал плечами. — Ну ладно. Мне понравилась та речь, что вы состряпали для меня. Просто класс. Все завтрашние газеты будут ее перепечатывать.
— Человек вы или нет? — не сдавался Крис. — Испытываете вы когда-нибудь хоть какие эмоции?
— Послушайте-ка, адвокат, какие бы эмоции я не испытывал, ни вы, ни кто-либо еще оттуда, — он кивнул на мир, пробегающий за затемненными окнами лимузина, — никогда не узнает. Это уж как пить дать.
Но после трех огромных стаканов виски с содовой в гриль-баре он заговорил немного по-другому.
— Вам сколько? — полюбопытствовал Гейбл. — Тридцать девять, сорок? Мне только что стукнуло пятьдесят. Что это значит для меня? Это значит, что я отдалился еще на один год от войны. — Они сидели за лучшим столиком в фешенебельном Гриль-баре на Второй авеню. Исцарапанный белый пол посыпан опилками. Стены увешаны увеличенными черно-белыми фотографиями звезд шоу-бизнеса с их автографами и теплыми пожеланиями в адрес Дона, владельца бара.
— Война, — задумчиво произнес Гейбл. — Конечно, она изменила меня. Как можно не измениться, побывав в этом сучьем адском пекле? Единственный способ остаться таким, как был, — это быть убитым. Всякий, кто утверждает противоположное, брешет как шелудивый пес.
Метрдотель приблизился к их столику, но, видя, что уважаемые посетители увлечены разговором, счел за благо не мешать им.
— И вот что я вам скажу, — продолжал Гейбл. — Я видал много парней, которые отказывались меняться. Иисус и Мария, это были конченные ребята. С первого взгляда было ясно, что конченные. Они знали, что попали в пекло, но не желали жить по его законам. Но, смею вас заверить, только черти выживают в аду. Те, кто понял, что война — это чистой воды анархия, кто приспособился к жизни в таких условиях, мобилизовав все свои внутренние ресурсы, — тот уцелел. Все остальные, так или иначе, погибли. Люди мерли, как мухи, в этих выжженных напалмом джунглях, на этих вонючих рисовых полях, где на каждом шагу тебя ожидает мина.
Гейбл сделал большой глоток виски и прополоскал полость рта, прежде чем проглотить.
— Вы сами прекрасно это знаете, поскольку были там, что урожай риса зависит от дождей. Так вот. В один из годов, когда я был во Вьетнаме, сезон дождей пришел раньше обычного. И вода, что стояла на их рисовых полях, была красной. Красной, как кровь, понимаете? Сотни наших морских пехотинцев нашли там смерть, разорванные на мелкие кусочки, — и удобрили своей кровью их долбаный рис. — Гейбл допил свой стакан. — Один Чарли, которого я взял в плен, смеясь, говорил мне, что у них в этом году будет шикарный урожай риса. Говорил и смеялся. Но, можете быть уверены, этот сукин сын сразу перестал смеяться, когда я ему отхватил член и заставил его сожрать. — Гейбл взял со стола меню. — Ну что, будем заказывать? Надо что-нибудь забросить в рот.
