Я получил от него очень много писем. Они слишком ценны, чтобы приводить их разрозненно. Я могу надеяться на то, что однажды смогу опубликовать их полностью. Они проливают свет на то, как Кафка все глубже и глубже изучал Кьёркегора, они раскрывают его религиозное и этическое развитие. В моей коллекции изданных писем Кафки уже появились другие письма из Цюрау – Бауму и Вельтшу. Они раскрывают образ человека, чувствовавшего себя как дома в сельской местности и не желавшего возвращаться в город. Хорошо передают его впечатления следующие строки из дневника: «Был у крестьянина Люфтнера. Большая длинная комната. Все совершенно театрально. Он произносит «хо-хо» и «ха-ха», хлопает по столу, всплескивает руками, пожимает плечами, поднимает кружку с пивом, как выходец из Валленштейна. Рядом с ним сидит его жена, старая женщина, на которой он женился, будучи ее батраком, десять лет назад. Его страсть исчезла вместе с важной персоной, кем была для него жена, и ему стало наплевать на свое хозяйство. В конюшне – две огромные лошади гомеровских форм, освещенные редкими солнечными лучами, проникающими через окно». Францу понемногу становилось лучше. Только когда пришло письмо от Ф., он полдня ничего не ел и так и не открыл письмо. Я, к несчастью, ни разу не навестил Франца в Цюрау из-за того, что у меня было очень много работы. Я только повидал его на железнодорожной станции в Михелобе, куда он подъехал, чтобы встретиться со мной. Кроме того, он время от времени ездил в Прагу на день или на два приводить в порядок неотложные дела. Оскар Баум провел неделю у Кафки в гостях в Цюрау. «Деревня была покрыта глубоким снегом, – писал Баум в своих «Мемуарах». – Долгими ночами мы говорили до утра. Я узнал о нем больше, чем за десять предшествовавших и пять последующих лет».
В сентябре, вскоре после того, как Кафке поставили диагноз серьезного заболевания, его пришла навестить Ф. Дневник повествует: «Здесь была Ф. Она проехала 30 часов, чтобы повидать меня. Мне следовало бы помешать ей в этом. Я думаю, она очень страдала из-за меня. Я не могу себя контролировать; я совершенно бесчувственен, совсем беспомощен, думаю только о том, чтобы не нарушили мой покой, и единственно, что я делаю в целях компромисса, – это играю маленькую роль. В мелочах она не права, отстаивая свои мнимые и даже реальные требования, но в целом она безвинно приговорена к жестоким пыткам; я признал свою вину, именно из-за меня она мучилась. День окончился ее отъездом (экипаж, в который села она и О., проехал вокруг пруда, и в это время я бросил на нее короткий прощальный взгляд, который позволил побыть мне рядом с ней еще раз) и моей головной болью (издержки моей актерской игры)».
В начале ноября я записал мой разговор с Францем.
Он: Ошибка заключается в том, что мы обдумываем свои поступки.
Я: Что же, разве можно совершать поступки не обдумывая?
Он: Это, конечно, не закон. Но сказано: «Ты не можешь обдумывать дела свои. Обдумывать дела – совет змея. Но это – хорошо и гуманно. Без этого нельзя».
В конце декабря Франц приехал в Прагу, встретил там Ф., которая была управляющей крупной берлинской фирмы. Она обладала блестящими качествами: тактом, работоспособностью, щедростью. Она использовала свой рождественский выходной для того, чтобы поговорить с ним в последний раз. Трагическая драма была близка к завершению. Вечером 25 декабря Франц и Ф. были в гостях у меня и моей жены. «Оба несчастны, не разговаривают». 26 декабря я писал: «Кафка пришел в половине восьмого утра, чтобы поговорить со мной. Кафе «Париж». Но он пришел ко мне не за советом, твердость его намерения вызывала восхищение. Вчера он сказал Ф., что все решено. Кафка процитировал из «Воскресения» Толстого: «Ты не можешь писать о спасении, ты можешь только жить им». После полудня – экскурсия вместе с Баумом и Вельтшем. Три супружеские пары, рядом Кафка и Ф. Кафка несчастен. Он сказал мне: «У меня появилась ясность относительно важнейших понятий. У западных евреев нет такой ясности, поэтому они не имеют права вступать в брак. Для них брак не существует. Если они не относятся к категории людей, которых это просто не интересует, – к бизнесменам, например».
