– На сей раз ты покойник, – бормочет Макри и передвигает фигуру Героя, быстро вводя его в игру.
Макри вся дрожит, огненное зелье обжигает ей горло. Это высококачественный напиток, производимый монахами, живущими в горах. Я разрешаю ее Герою продвигаться по доске, притворно отводя свои войска назад, даже не вводя в игру Арфиста, чтобы поднять мораль на передовой. Макри посылает тяжелую кавалерию на мой правый фланг, намереваясь, как я полагаю, взять меня в клещи. Бедная Макри. Может, она и первая на колеснице с мечом в руке и самая умная студентка Колледжа Гильдий, но ей еще многому предстоит научиться в деле искусства войны. Менее чем через полчаса девушка мрачно взирает на остатки своей армии, которые теперь поспешно отступают под натиском моих слонов, пехоты и легкой кавалерии. Сейчас они усыпали всю доску, ведомые непобедимым Фраксом.
Верная себе Макри отказывается сдаваться и играет до самого горького конца. Мои войска устанавливают осадную башню возле ее замка, карабкаются вверх по лестницам, убивают всех, кого видят, и разворачивают знамя победы.
Макри в негодовании гасит свою палочку.
– Почему ты всегда побеждаешь?
– Я умнее тебя.
– Как же, умнее. Просто дольше играл в эту игру.
Макри всегда изрекает эти слова, обычно сопровождая их гневным взглядам, а порой и обвинениями в надувательстве. Она страшно не любит проигрывать. Я спрашиваю, не хочет ли она сыграть еще раз. Макри качает головой.
– Мне нужно идти.
– Идти? Но куда?
– Я веду класс. Я удивлен.
– В колледже?
– Нет, там мне не разрешили бы преподавать. Не потому что я бы не смогла. Мой эльфийский язык гораздо лучше, чем у некоторых профессоров. Я хожу в булочную Морикс, чтобы учить женщин читать.
Я в недоумении. Макри объясняет, что ее попросила обучить грамоте женщин округа организатор местного отделения Ассоциации благородных дам.
– Я и не знал, что у тебя есть программа обучения.
Макри улавливает в моем голосе неодобрительные нотки.
– Считаешь, это плохая идея?
– Вовсе нет. Идея отличная. Если бы только занимался этим кто-то другой.
– А где ты возьмешь другого?
Тут Макри права. Очень немногие женщины в Турае посещают школу. Богатые семьи обычно нанимают для своих дочерей платных учителей, но в бедных районах, таких как округ Двенадцати морей, лишь небольшая часть женского населения обучается грамоте. Да и мужчины здесь не шибко образованны. Впрочем, я вовсе не имел бы ничего против обучения женщин, если бы не вмешательство Ассоциации благородных дам, состоящей из группы недовольных скандальных старух, на которых косо смотрят все честные граждане Турая.
– Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда ты занималась преподаванием?
Макри нахмурилась.
– Ты о чем?
– Я бы не сказал, что ты терпеливая учительница. Ты ведь чуть не убила ту молодую эльфийку на Авуле.
Макри отмахивается.
– То совсем другое дело. Я учила ее сражаться. Это требовало грубого обращения.
– Грубого обращения? Я видел, как ты лягнула ее в лицо.
– Ну и что? Она научилась драться, разве нет? Победила на юношеском турнире по фехтованию на мечах. И все благодаря мне.
– Что ж, – говорю я, – если ты начнешь лягать местных женщин в лицо, не приходи жаловаться, когда тебя вышвырнут из города.
– И не приду, – обещает Макри и уходит.
Позднее я вижу, как она покидает таверну, направляясь на свою первую преподавательскую работу. Я успеваю заметить, что на поясе у нее меч, а в сапоге нож. Макри несет сумку со свитками, но ее ноша, по-моему, состоит также из короткой секиры. Уж слишком сумка топорщится.
Макри никуда не ходит без оружия. Я качаю головой. Поскольку мероприятие по обучению женщин грамоте проводится вспыльчивой Макри при поддержке бездарной Ассоциации благородных дам, я полностью убежден, что дело закончится катастрофой.
