— Знаю, Уэйд, тебе хочется поговорить по душам, но я не могу. Прости меня, я пыталась себя заставить, но ничего не получается.
Сдерживая набегающие слезы, она сжала кулаки с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Сегодня она вела себя как последняя дурочка и повторения не желает.
Подняв глаза, Ли испытала облегчение — видно было, что ее слова не прошли мимо его ушей. И в самом деле, Уэйд поднялся и отдал ее одежду.
— Одно я хотел бы знать, — сказал он, глядя, как она прижимает юбку и блузку к груди. — Чем я провинился?
Ли глубоко вздохнула, одна непокорная слезинка вопреки ее воле выкатилась и сбежала по ее щеке. Наконец она смогла взглянуть на него.
— Ты ни в чем не виноват. Это было… это было невероятно.
— Тогда скажи, ради всего святого, почему ты сидишь здесь с такой миной, будто опасаешься, что я тебя вот-вот изнасилую? — не в силах больше сдерживаться, прорычал он.
Ли встала, попятилась, сделала несколько шагов к двери и, уже почти в коридоре, ответила:
— Потому что с тобой я потеряла самообладание. — Но он не понял, это было видно невооруженным глазом. — Неужто до тебя не доходит? Нынешней ночью я бы выполнила любую твою прихоть. Я бы потворствовала всем твоим желаниям, сделала все, что ты хочешь, не задумываясь о том, какие последствия для моей души это может иметь. Никто никогда не доводил меня до подобного состояния. И впредь ни за что никогда не доведет.
Чувствуя себя последней трусихой, Ли снова побежала в ванную, оделась с рекордной быстротой и облегченно вздохнула полной грудью: хоть, не имея заколки, она не могла подобрать рассыпавшиеся по плечам волосы, но была, по крайней мере, одета.
Сумочка и туфли ожидали ее в зале, куда она заскочила на один миг. По дороге к черному ходу она всунула ноги в лодочки и вытащила из сумки ключи от машины. Почти у самой двери Уэйд поймал ее за локоть. Она подскочила, но отнюдь не из страха — одно его прикосновение действовало на нее как удар электрическим током.
— И все-таки нам необходимо поговорить.
Она беспечно помахала длинным ремешком сумки и так же беспечно произнесла:
— Завтра утром пришлю сюда моих ребят, они закончат уборку.
— Не в уборке дело. Я и сам прекрасно справлюсь.
— Нет, зачем же, я…
— Ах, Ли, перестань. Я позвоню тебе завтра, а об уборке не беспокойся.
Она холодно кивнула и прошествовала к машине, довольная тем, что приятный ночной ветерок охлаждает ее разгоряченную кожу. Лишь проделав по шоссе шесть миль, Линда свернула на обочину и дала волю слезам.
* * *
По дороге в спальню Уэйд всюду выключил свет. Стянув с себя джинсы, он улегся между прохладными простынями. Недоумение не покидало его. Естественно, она потеряла самообладание! Словно лишившись рассудка, она стенала не хуже дикарки. Но ведь это и есть хороший секс.
Страстный отклик Ли на его ласки не только польстил мужскому самолюбию Уэйда, но и доставил ему недюжинную радость. И вот все это перечеркнуто выражением ужаса, появившимся потом в ее глазах.
Он не Дон-Жуан, но достаточно знаком с сексом, чтобы доставлять удовольствие себе и партнерше без столь мрачных последствий, как сегодняшние.
Его обидела, глубоко ранила в самое сердце реакция Ли. Почему на ее лице появилось такое выражение, точно ее загнали в угол?
Одно Уэйд знал наверняка: он не допустит, чтобы она ушла от него или стала избегать встреч с ним. Нет, нравится это ей или не нравится, он докопается до разгадки этой маленькой тайны.
