Сердце, молчи…
В снежной ночи
В поиск опасный
Уходит разведка.
С песней в пути
Легче идти.
Только разведка
В пути не поёт,
Ты уж прости…
А. А. Галич
Под напором попутного ветра двухмачтовая шхуна «Катран» рассекала воды Русского моря, бойко продвигаясь в направлении грузинского берега. Конечный пункт назначения морского путешествия Поти, откуда нашу небольшую группу ожидает довольно длинная дорога через всю Грузию и Армению на территорию Ирана в город Тебриз.
Я обосновался на корме подальше от суетной палубной команды. Сижу на удобном раскладном стуле, кутаюсь от свежего ветерка в толстый плед из верблюжьей шерсти, грею руки о большую глиняную кружку в которой плещется черный как смоль густой кофе, приготовленный с любовью и старанием судовым пова… прошу прощения, коком Панагиотисом Левидисом корсуньским греком, чьи предки лет как пятьсот назад обосновались на русской Таврике при этом не перестали быть греками, ну, если только, слегка обрусели.
Стоит отметить, что по большей части экипаж судна состоит именно из представителей этого предприимчивого народа, включая капитана Гелиодора Константинопуло. Между собой экипаж общается на забавной смеси греческого и русского, с преобладанием все-таки великого и могучего. До моего слуха то и дело доносится отборный русский мат в сочетании с отдельными непонятными для меня словами: «гамо», «колос», «муни», «пуцос»[1] — это боцман учит уму разуму нерадивую матросню. Несмотря на то, что судно гражданское, дисциплина здесь как на боевом корабле. Мой дар ведуна подсказал массу укромных местечек где в настоящий момент хранится контрабандный товар, который, насколько я понимаю, после захода в Поти планируется отвезти в турецкий Трабзон вместе с легальными тюками российского льна. Разумеется, на каком-то сырье для ткацкого производства много не заработать, а вот на уральских самоцветах, балтийском янтаре, сибирских мехах и калифорнийском золоте, к тому же, без таможенных обременений, маржа просто зашкаливает. Наличие контрабандного товара на борту и современного автоматического огнестрельного оружия, которого на гражданских судах вроде бы и быть не должно, меня ничуть не удивляет, и мне оно, по большому счету, абсолютно до лампы. Крутится народ и пускай себе крутится. В настоящий момент я не таможенный инспектор, а командир диверсионной группы, направляющейся в иранский город Тебриз для выполнения особо важного государственного задания.
Почему мы отправились именно через Крымский полуостров, именуемый в этой реальности Таврика, Таврия, Таврида — выбирай, что нравится? А потому, что для бешеной собаки семь верст не крюк. Шучу, разумеется, однако обо всем по порядку.
Мысленно вернулся в то февральское утро, когда генерал-майор Дмитрий Аркадьевич Пафнутов начальник Шестого отдела Главного Жандармского Управления сделал предложение, от которого я не смог отказаться. Мне, как человеку, имеющему реальный опыт организации специального диверсионно-снайперского подразделения было предложено продолжить эту свою деятельность, теперь уже в рамках вверенного Пафнутову отдела. Собственно Шестое отделение создано для проведения разного рода силовых акций как за рубежом, так и на территории Российской Империи.
После того, как генерал озвучил некоторые свои хотелки, я понял — это именно то, что в настоящий момент мне лучше всего подойдет. Разумеется, от карьеры целителя я не отказываюсь, но поелику из армии меня не отпускают, нужно чем-то заниматься. Торчать столпом в царских покоях, изображая всем своим видом стойкого оловянного солдатика, иже с этим маршировать по праздникам и будням под окнами императорского дворца, меня совершенно не тянет. Посему предложение будущего командира принял практически без раздумий.
К тому же, переход из гвардии в жандармерию сопровождается массой других плюшек.
Во-первых, из гвардейского штабс-капитана, я резко трансформируюсь в майора. Тут абсолютно неважно, что никакого военного образования у меня нет, ибо воля Государя Императора превыше любых формальностей. Здешняя история знает восемнадцатилетних генералов и адмиралов, так что мой результат не есть абсолютный рекорд карьерного роста. Буду майором. Вроде бы мелочь, а приятно. Да, мне в укор, я не лишен толики тщеславия. Оно ведь штабс-капитан или майор для обывателя две разные вещи, и неважно, что у первого на груди специальный знак, удостоверяющий его принадлежность к гвардии. Майор — это фигура на Руси весьма значимая. Многие офицеры, отслужив в армии двадцать пять лет, получают это звание в виде поощрения лишь по выходу в отставку. А тут совсем еще пацан, а уже в столь высоких чинах. Недаром меня какой-то журналюга к баловням судьбы причислил. Фортунат, мля. Плевать, но если ты существуешь, госпожа Фортуна, респект тебе и уважуха, а также низкий поклон от одного из твоих баловней.
