Клиент расслабился и «потек». Пришлось его подхватить одной рукой, другой повернул ручку и настежь распахнул оконную раму. Далее все просто. Высота не более семи метров. Укладываю на плечо бесчувственное тело. Вскакиваю на подоконник. Прыжок вниз. Высота для меня не ахти какая даже с грузом, поэтому мягко приземляюсь на присыпанный снегом газон. Вокруг тишина и покой. Осматриваю тело Орлова, теперь уже не младшего, впрочем, это ненадолго, скоро в роду не будет ни старших ни младших. Парень в глубокой отключке, придет в себя еще нескоро. Снимаю с себя пальто и надеваю на него, на голову ему нахлобучиваю шляпу, дабы в глаза не бросался несоответствующий сезону наряд. Сам же остаюсь в меховой безрукавке на пиджак — на мой взгляд несуразно, но здесь многие так ходят.
Небольшая пробежка по ночному парку с ношей на плече ничуть меня не утомила. Перед тем, как выйти на освещенную фонарями улицу, поставил тело на ноги, положил его руку себе на плечо и, обхватив Орлова за талию, нетвердой походкой человека, находящегося в состоянии изрядного подпития двинул к расположенной в паре сотен шагов стоянке общественного транспорта.
Извозчик доставил нашу парочку к деревянной церквушке, расположенной на юго-западной окраине города на правом берегу речки Каменка неподалеку от небольшой дубовой рощицы. Именно этот лесной массив был конечной точкой нашего путешествия. Получив полагающуюся плату по праздничному тарифу, и сверх того гривенник на водку, довольный возница укатил искать следующих клиентов. Я же, воспользовавшись царившей вокруг темнотой и отсутствием посторонних глаз, вновь взвалил обездвиженное тело на плечо и бодро зашагал в сторону леса. Ночная тьма не помешала мне выйти на поляну, где под грудой веток, припорошенных, в свою очередь, свежим снегом, лежал деревянный гроб. Его я приобрел в ритуальной мастерской при церкви и под покровом заклинания отвода глаз перетащил в это место. Также не забыл молоток и гвозди.
Освободил гроб из под спуда веток и снега, затем занялся пребывающим в бессознательном состоянии клиентом. Лежит, беззаботно посапывает и не подозревает, какая судьба ожидает свежеиспеченного боярина. Снимаю с него пальто и шляпу — самому нужны. Несложный лекарский конструкт, внедренный в тело Орлова, и его организм начал активно избавляться от алкоголя. Не могу допустить, чтобы эта гнусь сдохла, без осознания факта собственной смерти. Через четверть часа даже следов наличия алкоголя в крови боярина не осталось. Не беда, что под ним образовалось приличных размеров темное пятно растаявшего снега и потянуло острым запахом свежей мочи. Физиология и никуда от этого не деться — иными способами организм от алкогольной интоксикации не избавить.
— Пить, — было первым, что произнес Виктор Орлов после того, как я привел его в чувства.
Ага пить он хочет, а кто бы не хотел, после того, как его организм освободился от изрядного количества жидкости? Разумеется, никакого питья я ему давать не собираюсь, да и простой водой избавиться от сушняка не получится, тут нужны более кардинальные средства, хотя бы огуречный или капустный рассол, а эффективнее всего срочная помощь мага-целителя.
Подсветив окружающее нас пространство светящимся шариком, позволил боярину рассмотреть свою «красивую» мордашку. Реакция оказалась ожидаемой, холеное лицо Виктора перекосила гримаса брезгливости, а в глазах загорелись огоньки страха.
— Ты меня не узнаешь, ваше благородие, поскольку, благодаря твоему вниманию и заботе мне пришлось на время изменить внешность…
— Воронцов! — Он меня узнал, вне всякого сомнения, по голосу, который я не менял. — Что за шуточки, Воронцов?! Где я?.. — Он как-то резко замолчал. Теперь в его глазах плескался самый настоящий ужас. Ночь, на лицо падают снежинки, мокрые штаны на морозе неприятно холодят тело и вообще непонятно, в каком месте он находится в компании внезапно явившегося из-за Грани врага.
Несмотря на испуг Орлов мгновенно оценил ситуацию и попытался уцепиться мне в горло своими трясущимися ручонками. Разумеется, у него ничего не вышло, он и в более приличных кондициях супротив меня был нулем без палочки, а сейчас и подавно. Чтобы впредь не рыпался сломал ему по паре пальцев на обеих руках. Заверещал как поросенок резаный и сразу же расхотел пить. Больно, понимаю, а нечего пытаться вырвать человеку гортань.
