Время в моем распоряжении пока что имеется. Боюсь, его немного, но его должно хватить для реализации моих планов, если, конечно, поторопиться. А это означает, что предстоит мне дорога дальняя по рельсам железным в четырехместном купейном вагоне, а то и в плацкартном, ибо для СВ рылом не вышел. В принципе, плевать на условия проезда. Еще совсем недавно останавливался в, мягко говоря, не самых комфортных условиях, при этом отлично высыпался. И отправляться в путь мне необходимо в самое ближайшее время. Вот поем после баньки, обмундируюсь во что-нибудь цивильное, прихвачу гражданское удостоверение личности и прямиком в Боровеск на железнодорожный вокзал. Светить военной формой не стану, если полиция попытается к чему-нибудь придраться, отведу глаза, короче, выкручусь, благо мой ведунский Дар полностью восстановился, а манипулировать сознанием неодаренных и даже слабых чародеев мне вполне по плечу.
Егоровна огорчится до соплей — ну как же, её Андрюшенька только что заявился и тут же вострит лыжи. Ничего, она у меня женщина с понятиями. К тому же, на дворе патриархальный девятнадцатый век. Здесь мужик если решил что-то сделать, значит, он кругом прав, даже когда направляется в ближайшую рюмочную, позвякивая последними семейными сбережениями.
Жаль, что в той прежней моей реальности было не так, может быть, первый мой брак и не распался бы подобно карточному домику. Пусть не первый, он был сугубо по расчету и без намека на любовь с моей стороны, во всяком случае. Второй уж точно сохранился бы, ведь там были настоящие чувства, которые разбились вдребезги о неукротимую страсть благоверной все время поучать меня по самым незначительным жизненным вопросам, при этом выставлять дураком в глазах родных, друзей, знакомых и просто случайных людей. Здесь жена только вякни поперек мужниного слова, вмиг огребет по полной, да еще с добавкой и попробуй, ссылаясь на плохое самочувствие, не накрыть на стол, или, упаси Господь, отказать супругу в интиме без веских на то оснований, тут уж последствия могут оказаться самыми непредсказуемыми.
Вот только не подумайте, что я сторонник дремучего патриархального быта. Нет, нет и нет. Просто такова действительность. Здесь особенно в рабоче-крестьянской среде каждый член семьи обязан выполнять то, что у него получается лучше всего. Если женщину с детских лет готовят к ведению домашнего хозяйства и воспитанию детей, так и занимайся этим, а в дела мужские носа совать бабе не пристало.
Справедливости ради, ростки нарождающейся эмансипации я все-таки имел «удовольствие» наблюдать во время обучения на медфаке. Папироски в нежных девичьих ручках, разговорчики за кофием о неравенстве по половому признаку, читаемые тайком брошюрки, как правило на французском, с основными тезисами: liberté, égalité, fraternité. Это прогресс, и никуда от него не деться. Впрочем, равенства женщинам ждать придется до морковкина заговенья, поскольку даже в просвещенном двадцать первом веке правят бал мужики, иже с ними всякого рода гендерно-модифицированные личности.
После бани плотно набил брюхо. Лишь после этого объявил Егоровне о своем отъезде. Немного попричитала — ну как же без этого — однако быстро смирилась, поскольку отлично знала мой характер. Коль её Андрюшенька что-то решил, ему хоть кол на голове теши будет свою линию гнуть.
— Когда назад ждать? — спросила напоследок.
— Точно сказать не могу, может быть сразу после Рождества, а вполне возможно Новый Год придется встречать в Суздале. Как освобожусь от дел насущных, сразу же возвернусь.
Насчет моих «мущинских» дел Третьякова вопросов не задавала. Своим чисто женским чутьем она поняла, что просто так под самые праздники родной дом не покидают. А если покидают, для этого имеются весьма и весьма веские основания.
Двуколка Егоровны быстро доставила меня на вокзал. Особой поклажей я обременен не был, лишь кожаный портфель с минимальным количеством барахла. Одет в гражданский костюм сверху пальто, на голове фетровая шляпа стетсон, прекрасно защищает от снегопада, вот только её приходится время от времени снимать и отряхивать от накопившегося снега. С портфелем в руках выгляжу как какой-нибудь мелкий чиновник, возвращающийся под самое Рождество домой из командировки.
