Еще через три дня я стоял на площади у Киевского вокзала города Владимира. Было направился к стоянке конных экипажей, но тут прямо перед моим носом остановился возок с родовыми вензелями бояр Беляевых. Из него выскочила… да-да, вы угадали моя Маша. Откуда узнала о моем приезде, так и не созналась. Впрочем у бояр свои источники информации.
Процесс обнимашек с поцелуйчиками опущу, ибо вельми скромен.
Прямиком с вокзала направились к месту моей службы.
Доложился честь по чести Николаю Силычу. Познакомил со своей невестой. Кратенько, сильно сглаживая особо острые углы, поведал о своих похождениях. Все равно получилось весьма трагично, особенно рассказ о затопленном, одновременно горящем Стамбуле и его жителях, вынужденных покинуть место привычного обитания. Маше было также интересно послушать. Обошлось без женских вскриков, аханий и прочей демонстрации чувств. Нас угостили превосходным цейлонским чаем с восточными сладостями. В завершение встречи предъявил царский рескрипт, на что адмирал, показушно разведя руками, мол печаль лишиться даже на время такого специалиста, сказал:
— Ну что же, отдыхай, Воронцов. Надеюсь, на свадьбу старика позовете.
— Ну какой же вы старик, Николай Силыч, — тут же вставила свое веское слово Мария, — Вы еще эвон какой добрый-молодец. А на свадьбу непременно позовем. — И, переведя взгляд на меня, заморгала глазенками словно наивная девчонка. — Ведь правда, милый?
Ну как такой откажешь. Впрочем, с моей стороны было бы свинством не позвать адмирала.
— Разумеется позовем, дорогая. — И, обратившись к адмиралу, сказал с самой искренней улыбкой: — Николай Силыч, вы и ваша дражайшая супруга первые в списке приглашенных на нашу свадьбу гостей. О дате и месте проведения бракосочетания вам будет сообщено позже.
— После отпуска, Андрей Драгомирович, надеюсь вновь увидеть тебя в своем ведомстве. Планируется постройка дюжины самолетов класса «Стремительный». А потом будем думать о дальнейшем развитии российской авиации. Скажу по секрету, сам Великий Князь Даниил проявил интерес к этому делу, а это значит, что проволочек с субсидированием проекта не будет. Вот так-то.
На что я лишь пожал плечами, дескать воля Государева, куда пошлют, там и буду служить дальше, ибо человек военный, сам себе не принадлежу.
Из адмиральского кабинета отправились прямиком в Суздаль в боярское подворье Беляевых.
Три недели пролетели как один день. Мы с Машей любили друг друга, много гуляли по улицам древнего города. Девушка оказалась весьма осведомленной в плане истории родного края и много интересного и забавного поведала. А тут и война успела закончиться. Я был горд, что в этом есть и моя лепта и немалая. Однако носа не задирал, мол смотрите какой герой, прям Супермен или Капитан Америка. И вообще, я скромный.
В честь окончания боевых действий суздальское боярство не поскупилось, днем едва ли не на каждом углу военные оркестры исполняли бравурные марши, а с наступлением темноты небо расцвечивали многочисленные салюты под все ту же музыку.
Наконец из дворца прибыл фельдъегерь и доставил пакет с приглашением в Кремль на торжественную церемонию чествования героев.
Из состояния задумчивости меня вывел довольно чувствительный удар острым локотком по ребрам и взволнованный голос подруги:
— Андрей, заснул что ли? Тебя вызывают.
Действительно, что-то я задумался. Там сам царь-батюшка ждут, когда какой-то скромный капитан третьего ранга соизволит подойти, а я тут витаю в Эмпиреях.
Чтобы подойти к подиуму, где проходила процедура награждения, пришлось немного побеспокоить высокое военное начальство. Генералы и адмиралы с неохотой освобождали мне дорогу, лишь после того, как сам Петр Васильевич IV сделал приглашающий жест в мою сторону, засуетились, расступились и начали бесцеремонно разглядывать, некоторые через театральные бинокли и лорнеты. Блин, нашли инфузорию-туфельку, блаародные, мля! Как только будет дозволено смыться, ни мгновения не останусь в этом паноптикуме.
Стоило мне оказаться рядом с Государем Императором. Герольд, перекрывая своим оперным басом гул толпы, степенно перечислил мои заслуги перед государством российским, как боевые, так и на почве строительства воздушного флота. Откровенно говоря, сам был удивлен тем, что успел столько наверетенить. Тем временем тот продолжал:
