Обосновался я в комфортабельном кабинете командира форта, куда вскоре от командиров групп стали поступать доклады об успешном завершении возложенных на них миссий. Последним примчался Исламов.
— Гатова, камандыр, пушка тэпэр наш. — Раньше как-то не замечал за горцем специфического кавказского акцента, похоже, это у него от волнения и радости.
— Молодцы! — поздравил я личный состав, выстроившийся перед зданием штаба. — Все целы, никого не потеряли.
— Рады стараться Ваше Высокопревосходительство! — дружно гаркнули три десятка луженых глоток.
Чтобы раньше времени не вызвать подозрения со стороны соседних фортов, приказал обеспечить видимость наблюдения за прилегающими акваторией и территорией. Для чего приставил к каждому прожектору по бойцу и в котельную отправил трех человек кочегарами, чтобы «электричество в проводах не закончилось». Еще двум парням велел забрать наших артиллеристов. В принципе, я и сам мог бы навести орудия на цели, но не стану обижать флотских, однако непременно проконтролирую каждый орудийный выстрел, чтобы ненароком не напортачили. Нам пристрелочные вилки организовывать никто не позволит. Бить точно и первым же выстрелом уничтожатьпротивника — вот наша главная задача.
Примчавшиеся флотские офицеры довольно быстро ознакомились с оборудованием батарей. Первым делом обеспечили непрерывную доставку боеприпасов лифтами из подземных хранилищ к гидропневматическим накатникам. Каждый выстрел состоял из начиненного пироксилином снаряда с контактным взрывателем и метательного порохового заряда в латунной гильзе. Размеры и того и другого впечатлили личный состав и меня в том числе — прилетит дура весом в четверть тонны, мало никому не покажется. Только флотским удавалось держать покерфейс, мол ничего особенного, видали кое-что намного мощнее.
Пока суд да дело наступил рассвет. Орудия заряжены, наведены на цели. Пришлось немного «пободаться» с профессиональными артиллеристами. Таблицы таблицами, но мой Дар ведуна это вам не абы что, а весьма важный эмпирический фактор. В конечном итоге победил авторитет командующего операцией. К великому недовольству старлеев я слегка подкорректировал орудийную наводку, ориентируясь на свой безошибочный талант снайпера. Нам нужно не просто не промазать, жизненно важно, попасть по самому больному месту всякой крепости, а именно складам боеприпасов.
Это в захваченном нами форте снаряды и метательные пороховые заряды хранятся в вырубленных в скале крюйт-камерах и наверх подаются с помощью лифтового хозяйства. Все прочие крепости Босфора столь грандиозной модернизации не проходили. Там и пушки не самые современные и выстрелы к ним складированы в лучшем случае в прибатарейных ямах, чаще в накрытых непромокаемой тканью ящиках, сложенных штабелями на открытом воздухе в непосредственной близости от орудий. Именно удар по этим складам гарантированно приводил батарею в полную негодность. Что же касаемо гарнизонов, пусть живут до тех пор, пока ими не займется артиллерия наших кораблей. Впрочем, после ударов наших крепостных орудий и появления в пределах видимости русского флота, отважные турецкие аскеры скорее всего побегут куда глаза глядят, лишь бы подальше от коварных гяуров.
Покрутив орудийные верньеры и убедившись в том, что снаряды лягут в те места, куда и требовалось, я вылез из неудобного кресла наводчика. После чего громко объявил:
— Орудия к стрельбе готовы! Личному составу в укрытие! — Через минуту скомандовал: — Батарея, огонь! — После чего распахнул, как можно шире рот, чтобы барабанным перепонкам не сильно перепало.
Назначенные бойцы дружно дернули специальные шнуры. Грохнуло так, что каменистая почва под ногами задрожала будто при землетрясении. Это просто выстрел. Каково же будет там, куда прилетят набитые тремя пудами прессованного пироксилина стальные чушки? Впрочем, результата долго ожидать не пришлось. Мои поправки оказались точными. На артиллерийских позициях не ожидавших подвоха османов сначала полыхнули выпущенные нашими орудиями снаряды, затем сдетонировали хранившиеся на открытых местах и в ямах боеприпасы противника. Как результат, четыре ярчайших вспышки, затем клубы дыма и пыли заволокли вражеские крепости. А еще через двадцать секунд до нашего слуха стали долетать громовые раскаты, в значительной степени приглушенные расстоянием.
