Все эти мысли проносились в голове за восемь долгих, растянутых, как и все время, когда необходимо ждать с предвкушением чего-то большого, секунд. Поэтому, когда они истекли, мой голос показался совсем чужим, даже несколько отрешенным.
— Леорик пошел… Рамирес пошел… Кайри пошел.
— Жду, — коротко ответила Рина, у которой до своей ударки было еще девять секунд.
— Можешь расслабиться, — ответил Шари, который, как и многие другие, по ударкам в тайм не попал, и теперь находился в роли наблюдателя, — уже закрылся.
Он был прав. Подполковник все же повесил Интердикт на четыре часа, как только у него отобразились четыре атаки в тайм, последняя из которых была с героем.
— Тех, кого назвал, ударки ушли? — Спросил я.
— Да.
— Да.
— Да.
— Да.
— Тогда расслабьтесь, думаю, и с двух ударок перед героем зайдем. Там укреплений почти нет. Как бы ни был хорош этот подполковник, он не волшебник.
— Кто? — Не понял Рамирес.
— Не пилот штурмкатера, производящий высадку с орбитального корабля без абляционной защиты на броне.
— А, чудотворец, — понял Леха.
— Мда, вот волшебника ты не знаешь, а чудотворца… Ладно. Итак, тогда переходим к полной зачистке наших земель.
— Форт, у меня вопрос, — негромко произнес Зверюга, — может, не стоит так кардинально? Нет, пойми, я не оспариваю приказ, но ведь я сам когда-то нейтралом был. Довольно нубоватым. Но взяли в клан, научили всему.
— Человеком сделали, — хмыкнул Рамирес.
— Угу, в отличие от тебя, — ловко парировал Зверюга. Я улыбнулся, Рикардо был мужик взрослый, обстоятельный и добродушный. И к Лешке относился по-отечески. — Может, дадим некоторым еще шанс?
— Я понимаю, что это очень похоже на… пусть даже на геноцид. Но нам необходимо убрать всех нейтралов в звании выше, чем уорент-офицер с плохими фортами из своих земель. Я не могу допустить, чтобы на их форты заезжали «Бурые».
— Или «Волки», — подтвердил Кайри.
— Да, именно так. — Я не стал говорить, что с «Серыми» вопрос практически решен. Самое важное, чему мне тут довелось научиться: если для достижения плана не требуется привлечения дополнительных людей, то и языком лишний раз трепать не следует. — Мы запросили последние отчеты о нападении у всех нейтралов. Я сам, лично, анализировал каждого игрока. И некоторых мы оставили. Да, они не хотят пока входить в какой-либо Альянс. Их право, и я уважаю его. Но я всегда считался только с правом сильного. Остальные не представляют для нас никакой ценности. Их форты мусор, а ветки исследований — хаотично заполненные слоты. Они живут в наших кантонах, но ничего не могут нам дать. Лишь представляют собой легкую площадку для заселения наших врагов.
— Несколько человек нам не ответило, — негромко сказал Шари.
— Это равносильно отказу. Надеюсь, Доран, не нужно объяснять, что это значит?
— Не нужно.
— Тогда начинаем. И не забудьте накрываться Интердиктом, как только отправляете героя.
Я отключил общую конференцию, оставив на связи лишь одного человека. Того самого, в ком еще сомневался.
— Доран…
— Андрей, — голос бывшего «Хамелеона» звучал твердо, как у человека, который четко знает, чего хочет.
— Нам надо поговорить.
— Слушаю.
— Не так, с глазу на глаз.
— Тогда я прилечу.
— Лучше я сам. В каком ты форте?
— В третьем.
— Хорошо. Скоро буду.
Активатор отсоединился от тела тяжело, как огромная вакуумная присоска, но не с той острой болью, что была раньше. Я вытащил конвертер и сразу потянулся за мазью в аптечке. Что интересно, все лечебные средства обновлялись ежедневно, как и чистая одежда и гигиенические приспособления. Чертова автоматика. А ведь так можно было отследить, кто выходит в реал, будь у тех, кто наверху, чуть больше интереса к игрокам. Так получалось, что мы для них лишь расходный материал для выполнения главной функции — колонизации.
Правда, мне представляется, что управители игры попросту не видели проблемы в выходе части игроков в реал. Ну происходит определенная погрешность в работе конвертеров, единицы узнают правду, и что? Их просто списывают на Землю, скорее всего, с небольшой компенсацией. Просыпаешься, получаешь деньги и ничего не помнишь.
