Кусков остановился и осмотрелся. Орудийные расчеты с зажженными фитилями стояли по местам. Все было готово к бою.
Среди русских и индейцев были еще и алеуты. Их доставили сюда третьего дня с севера, с Ситки, как сменную артель для добычи морского бобра. Они пока держались особняком, сбившись в кучу и крепко прижимая к груди связки дротиков с костяными наконечниками.
«Дикари, ей-богу», — вздохнул Кусков, взглянув на странный народец. В щеках алеутов были проделаны отверстия, из которых торчали вставленные туда звериные клыки. «Надо бы их подбодрить как-нибудь, а то попали как куры в ощип — вместо охоты в полномасштабные военные действия!»
Кусков обернулся к офицеру.
— Унтер-офицер Заборщиков, — громким шепотом позвал он. Офицер воспринял это как призыв к рапорту и, залившись румянцем, прошептал в ответ:
— Все готово, Иван Алексаныч.
— Ты вот что, Прохор… В общем, приказ будет такой…
Кусков немного помолчал, как бы подбирая слова, затем продолжил по-военному четко:
— Заряды жалеть. Бить шрапнелью. Раненых не оставлять, пленных не брать. Да, и вот еще что, братец. Ты это, братьев-кашайцев наших уведомь. Пускай расстараются, чтоб никто из чужих не ушел. Надо сделать так, будто и не случилось тут ничего! Понял?
— Так точно, господин комендант!
— Не надо нам лишних скандалов, — задумчиво, как бы про себя, пробормотал Кусков. — Я уж потом сам в рапорте в компанию все опишу.
Кусков глубоко вздохнул. Потом, как-будто вспомнив что-то, добавил:
— Да! А к заливу, на перехват пиратов, отряд Завалишина вышел?
— Так точно! С ночи еще, господин комендант!
— Ну и слава Богу, — удовлетворенно проговорил Иван Александрович. — А что гости наши?
Прохор по-заговорщически подался к Кускову.
— Один, что помоложе, вместе с ихней Танькой, с позволения кашайцев в деревеньку индейскую отправились. Вроде забыли там чего. А этот, — Прохор кивнул головой в сторону, — вон, у калитки вас дожидается. Проститься, говорит, желает.
Кусков повернулся и посмотрел, куда указывал Прохор. У противоположной стены, привалившись плечом к косяку неприметной калитки, стоял человек. Что-либо сказать о нем было сложно — фигуру его почти полностью скрывала бесформенная монашеская ряса — балахон с широким капюшоном. Ряса была грубо сшита из ворсистого шерстяного полотна. Цвет ее определить было сложно — то ли из-за ее уже преклонного возраста, то ли по задумке создателей. Примерно такие же рясы Кусков видел на монахах-францисканцах из ближайшей испанской миссии. Но более ничего общего гость или, точнее, гости с францисканцами не имели. Появившись невесть откуда с неприятной, но своевременной новостью о готовившемся на форт нападении, гости, прекрасно говорившие по-русски, практически спасли крепость, дав возможность колонистам подготовиться к атаке. За это Кусков, как и все поселенцы, был им чрезвычайно признателен.
— Проститься, говоришь, — пробормотал Кусков. — А ну, обожди меня тут, — бросил он Прохору и быстрым шагом двинулся через крепостной двор.
Лета 1820-го. Побережье Северной Калифорнии. Форт Росс. Залив Румянцева
С обрывистого берега, сквозь кусты и маленькие деревца, непонятно за что цеплявшиеся своими корнями, открывался прекрасный вид и на залив, и на расстилающийся до самого горизонта Тихий океан.
«Не зря его прозвали Тихим, — размышлял лежавший на камнях лейтенант Завалишин. — Чем меньше и мельче водный бассейн, тем более он имеет тенденцию к бурному, непредсказуемому поведению. А такие просторы поди-ка раскачай!»
Несмотря на молодость, Дмитрий Иринархович Завалишин уже проявил себя как человек неординарный. Потомственный военный, сын генерала, героя войны с Наполеоном, Завалишин был своего рода вундеркинд. Будучи зачисленным в Морской кадетский корпус, он вскоре показал такие способности, что в шестнадцать лет, будучи еще гардемарином, был назначен по совместительству преподавателем навигации. Не удивительно: юноша не только умел производить в уме сложнейшие математические вычисления, но также отличался прекрасной памятью и четкой выразительной речью. А в семнадцать лет высочайшим повелением ему, в обход всех формальностей, было присвоено звание лейтенанта военно-морского флота. Случай беспрецедентный.
