Формула смерти - страница 5

— Да-да. И, как сообщалось в пресс-релизах, причина этого прискорбного события в финансовых разногласиях руководства МОК и организаторами этапа, — тараторил комментатор. — Берни Экклстоун запросил с англичан двадцать один миллион долларов за пролонгацию их права проведения Гран-при, а Британский гоночный клуб готов был выложить только шестнадцать.

— Совершенно верно. Как говорится, не было бы счастья… Вот я и оказался в нужный момент в нужном месте, хе-хе, — мелко рассмеялся Соболевский. — Все вопросы к качеству нашей трассы и уровню безопасности были сняты. Автодром у нас прекрасный, вы сами видите, как на удивление гладко проходят гонки. Тьфу-тьфу-тьфу…

— Да уж. А какова цена вопроса?

— Это неделикатный вопрос, — поморщился Соболевский.

— Извините. Тогда другой вопрос: как вы оцениваете шансы Егора Калашникова, первого российского пилота, который однажды уже принимал участие в гонках «Формулы», и, как мы помним, вполне удачно. Каков, на ваш взгляд, генезис его феноменальной популярности?

— Егор — мое детище! — с гордостью заявил Соболевский. — И в чем вы видите парадоксальность его успеха? Он молод, хорош собой, талантлив как спортсмен, что признают и тренеры ведущих зарубежных команд.

— Это верно, но все же Калашников не показал пока слишком серьезных результатов на международном уровне, а его популярность в России сравнима, пожалуй…

— Со славой Айртона Сенны в Бразилии, — закончил Соболевский.

— Не стоит сравнивать живых с погибшими. Да еще во время гонки, — осторожно вставил комментатор.

— А что так? Примета плохая? Я в приметы не верю. Так вот, Егор участвовал в первенстве «Формулы» лишь один раз, во Франции. И, если вы помните, после нее получил серьезнейшую травму. Многие, и, признаюсь, в том числе ваш покорный слуга, не верили, что Егор сможет вернуться в большой спорт. Но у него бойцовский характер! Он сделал почти невозможное — поднялся на ноги и сразу сел в кокпит болида. Я сам не спортсмен, спорт прежде не продюсировал, но что такое запах успеха, который тянется или не тянется за человеком, знаю прекрасно. За Калашниковым этот шлейф тянется, уж поверьте мне. Терпение и труд все перетрут. Плюс талант. Плюс внешние данные. А что вы улыбаетесь? Спорт — он тот же шоу-бизнес, а там красота исполнителя вещь почти первостепенная.

— Ну это вы уж… Для спортсмена главное — победа. Победитель может себе позволить не быть ослепительно красивым.

— Вы спросили меня о причинах популярности Калашникова. Вот я и отвечаю на ваш вопрос. Причина — все те составляющие, которые я перечислил, плюс деньги. Я вложил огромные деньги и в команду, и в создание имиджа Егора Калашникова. Подводя итог, скажу, что истоки популярности Калашникова, во-первых, деньги, во-вторых, сам спортсмен, его яркая личность и, в-трётьих, опять деньги.

— Слушай, Денис, выключи ты его! — не выдержал-таки Вячеслав. — Вот за это я не люблю гонки твои. Вместо того чтобы любоваться зрелищем, я вынужден слушать этот денежный мешок. Тьфу, аж настроение испортилось!

Денис безропотно убавил звук, словно он сам был виноват в том, что олигарх Соболевский уже полчаса «тянул на себя одеяло».

— Между прочим, — как бы извиняясь промолвил он, — недавно ученые Массачусетского университета установили, что визг гоночных болидов действует на мужчин так же, как вместе взятые секс, кокаин и шоколад.

— Не знаю как насчет шоколада, а вот плов я бы сейчас отведал, — заметил Меркулов.

— Гос-с-поди! Плов!! — вскричал Грязнов и умчался на кухню.

Через некоторое время шедевр кулинарного искусства красовался на тарелках честной компании.

— А плов отменный, Вячеслав, — похвалил Меркулов. — И почти не подгорел, — дипломатично добавил он. — Не знал, что ты у нас мастер узбекской кухни. Удивительное рядом! Где научился?

— В Узбекистане, ясен пень. Это когда мы с басмачами воевали.

— Ясно, Сухов ты наш. Где гарем закопал? Впрочем, не важно. Твое здоровье! — вставил Турецкий.

Денис все так же сидел чуть в стороне от компании, не отрывая глаз от экрана телевизора.

— Калаш на пит-стопе, — сообщил он присутствующим.

— Это что такое? — обреченно вздохнул Грязнов, думая, что напрасно он выбрал для сбора нынешний выходной. Не надо было переносить празднование на две недели, да все времени не было. Уж лучше бы в будний день собрались, после работы, ей-богу…