Мне кажется, это не только в нашем классе такой затор. Пожалуй, во всей школе. Не очень-то заметны у нас комсомольцы. Собрания наши — обычные классные собрания, только называются комсомольскими. Все ребята в классе комсомольцы, и это высокое звание для многих перестало быть высоким. Словно подразумевается, что если ты переходишь в старшие классы и ты не моральный урод, то обязательно и как бы автоматически тебя принимают в комсомол. А если подходить к приему построже? Тогда, скажем, в нашем классе членами организации были бы не все, а только самые лучшие, самые активные, передовые, человек десять — пятнадцать. Получилась бы группа вожаков, заводил; мы бы чувствовали, что на нас лежит особая ответственность, что мы как бы авангард. Тогда бы и сами подтянулись, и другие смотрели бы на нас так: это не просто ученики 9-го «Б», это — комсомольцы!
Или я путаю? Но, чувствую, что-то у нас не так, надо как-то по-иному браться за дело, встряхнуться самой и встряхнуть всех.
Сегодня ещё в раздевалке меня поймал Яша Шнейдер. Неугомонный человек, он целый день носится по школе, кого-то разыскивает, кому-то дает поручения, кого-то ругает или хвалит. Все он делает быстро и шумно — сплошной восклицательный знак. Наскочил на меня:
— Привет, Инга! Это вы здорово придумали! Молодец! — и умчался.
На лестнице — завуч:
— Холмова, что это вы там затеваете? Не спросили, не посоветовались…
— Мария Сидоровна, я не понимаю. Вы о чем?
— Интересно! Она не понимает. Она меня же и спрашивает! Афиши по всей школе — разве не ваших рук дело?
— Какие афиши?
— Не знаешь? Ну, тогда дело ещё хуже. Полюбуйся.
На лестничной площадке куча ребят облепила большущий лист бумаги. Это и есть афиша? Я прочла:
ВСЕ, КТО ИЩЕТ
интересных путей в жизни,
увлекательных дел,
новых знаний,
ВСТУПАЙТЕ В КЛУБ „ИСКАТЕЛЬ"!
ТЕМ, КТО ИЩЕТ
пустых развлечений,
безделья,
танцулек,
— дорога в клуб закрыта!
Вступительный взнос — дельное предложение о работе клуба.
За всеми справками обращаться в 9-«Б» к А. Петряеву,
УЧРЕДИТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ «ИСКАТЕЛЯ»
Какой «Искатель»?.. До меня по сразу дошло, что это наш кружок «Хочу все знать». А дошло — я обрадовалась: славно повернули ребята!
Наш класс гудел: его атаковали пяти— и шестиклассники. Саша Петряев мужественно отбивался от них, потом вывесил на двери объявление:
«Искатель» — только для старших классов.
Со второго урока меня, Цапкину, Сашу и Даниила вызвали к директору. Мария Сидоровна скромненько сидела в уголке, будто к вызову была непричастна.
Я рассказала о комсомольском собрании; дальше ответ держал Даниил. Собственно, это он с Сашей и затеял организацию «клуба». («Кружки — это надоело. Очень уж привычно».) Они составили Манифест Искателей — что-то вроде программы клуба. Он его тут же прочитал. Я, поднапуганная Марией Сидоровной, думала, что от директора нам достанется. Но он отнесся к клубу совсем по-другому: наоборот, похвалил нас и спросил, не прикрепить ли в помощь кого-нибудь из учителей. Я сказала: «Венедикта Петровича». Даниил и Саша запротестовали: «Мы хотим сами. Разве нельзя?» — и демонстративно, в упор расстреливают взглядами Марию Сидоровну.
Степан Иванович — человече хитрый:
— Отчего же нельзя? Если сами — ещё лучше. Верно, Мария Сидоровна?
Она отвечала не очень внятно. Сцена весьма приятная!
Степан Иванович сказал, чтобы, если понадобится, без стеснения приходили к нему. В класс мы вернулись победителями.
Все бы ладно, только эти чудики Петряев и Седых очень уж, по-моему, ревниво относятся к своему детищу. Я предложила им помочь — нос воротят: «Сами!» Они даже Милу Цапкину не очень-то подпускают к будущему клубу, а ведь ей тоже поручено. Она злится, но пока не взрывается.
После уроков Саша и Даниил ходили в параллельные классы проводить летучие собрания. Горячо взялись ребятки.
А Герцена мне так, наверное, и не дочитать.
