Рик отрывисто кивнул и, не говоря больше ни слова, встал из-за стола, чтобы заняться грязной посудой. Судя по хмурой складке на лбу, ему было о чем подумать.
Я тоже не стала задерживаться и, заранее распрощавшись с Аланом до завтра, заодно прихватив со стола Люция, направилась в мастерскую. После обеда капельку полегчало, но не сказать, чтобы слишком, тем не менее, стоило заняться делами, которые даже сейчас были мне вполне по силам.
Несколько дней назад, изучая мастерскую и то, чем она богата, я нашла под рабочим столом в самом дальнем углу целый ящик с пустыми маленькими склянками, чему очень сильно удивилась. В отличие от тех, которые стояли в более свободном доступе и куда бабуля разливала настойки от кашля и прочие лекарства на травах, эти показались мне слишком вычурными и толстостенными. Прямо как для изысканных духов!
Зато сейчас я уже знала, что именно эти флаконы предназначались для хранения живой воды, ведь это было особое зачарованное стекло, в котором волшебная вода могла храниться сотни лет, не теряя и десятой доли своей силы, тогда как на открытом воздухе и в иной таре начинала рассеиваться уже на пятые сутки. Хорошо, что не на первые, иначе столько бы добра пропало!
Воспользовавшись специальной воронкой, чтобы не потерять ни капли бесценной золотистой жидкости, первым делом я разлила готовую живую воду по стограммовым склянкам. Всего удалось заполнить двадцать девять таких бутылочек плюс к ним – семь десятиграммовых, предназначенных для экстренных случаев, после чего я с чувством выполненного долга присела отдохнуть и потребовала у Люция подробностей.
– Где тайники?
– Самый главный с книгами и тетрадью – здесь, – не стал отпираться фамилиар и подлетел к тумбе под раковиной.
На первый взгляд, она была сплошной деревянной колонной, являясь всего лишь подставкой под фаянсовую чашу, но дракоша особым образом стукнул хвостом по боковой стенке, и она отошла в сторону, как дверца.
Люций не обманул, в узкой нише рядком и впрямь стояли три старинных фолианта и потрепанная, но очень пухлая тетрадь. Я вынула все и первым делом изучила записи бабули. Каждая страница содержала лишь одно имя клиента, кому она продавала живую воду, а ниже шли стройные колонки дат и суммы, но только этим дело не ограничивалось. Рядом с каждым именем Розамунда прописывала пол, возраст, расу, а следом значилась официальная причина, по которой бабуля соглашалась на разовое либо регулярное сотрудничество (смертельно опасная болезнь, жизненные показания, преклонный возраст). Еще ниже бабуля подписывала собственные наблюдения, и вот они заинтересовали меня намного сильнее.
В ряде случаев она ограничивалась кратким «достоин», но в среднем каждый четвертый был «полезен городу», «способен на большее», «милая барышня», «идеальный глава своего клана», «лекарство для супруги», а про Дженкардо, которому она поставляла воду уже больше семидесяти лет (это сколько же ему самому?!) было написано «необходимое зло».
И ведь почти не поспоришь!
При этом за раз в одни руки и не чаще одного раза в год бабуля продавала лишь один флакон, что наводило на весьма любопытные размышления. В свете того, что я уже знала, как активировать волшебную воду (на литр – три капли моей добровольно отданной крови), подобное ограничение показалось мне странным. Знания рода были все еще несколько хаотичны, поэтому я откинулась на спинку кресла и задала вопрос своему мудрому водному консультанту.
– Люций, почему так? Как считаешь, с чем связано ограничение?
– Простейшая математика, детка, – самодовольно ухмыльнулся умник. – Во флаконе сто миллилитров. В одном миллилитре двадцать капель, то есть во флаконе их две тысячи. Для поддержания здоровья в идеальном состоянии достаточно ежедневно выпивать пять капель живой воды, разводя их в абсолютно любом напитке, даже содержащем алкоголь. Две тысячи делим на пять, получается четыреста дней. То есть бабуля продавала даже с запасом на любой непредвиденный случай.
– Ясно. – Я задумчиво постучала себя пальцем по губам и хмыкнула. – Тогда я не понимаю, зачем Дженкардо просит два флакона…
