Да кто бы со мной согласился!
– Что вы… делаете?! – пискнула я возмущенно, когда мужчина, приобняв меня за плечи, просто внес меня в прихожую и вошел сам. И это несмотря на то, что пришел не с пустыми руками, а с подозрительно знакомой корзинкой, накрытой полотенцем. – Инспектор! Да как вы смеете?! Я вас не приглашала!
– Вы не одна?
Недовольно заломленная черная бровь привела меня в откровенное замешательство, как и сам вопрос.
– Шанайя, я беспокоился о вас. Как только освободился, зашел убедиться, что вы в порядке. – И зачем-то уточнил: – Вы в порядке?
– Я в полном порядке, – произнесла твердо, бесстрашно глядя в глаза очередному «заботливому» кавалеру из своего уже немалого списка.
Как сглазил кто!
– Можете идти, – добавила я с выразительным намеком.
– И даже не пригласите меня на ужин? – откровенно наигранно удивился наглец, уже снимая пальто и направляясь в сторону кухни вместе со своей корзинкой.
– Нет! – выкрикнула ему в спину, только ничего это не изменило.
Пришлось скрипеть зубами и идти следом, но то, что я увидела на кухне, привело меня в настоящую ярость, – он читал записку от таинственного «К.», которую я оставила на столе для Люция!
– Инспектор Вилсом, это переходит все границы! – прошипела я с искренним негодованием, чувствуя, как из волос выскакивают шпильки, а сами волосы начинают живыми и весьма агрессивно настроенными змеями виться вокруг моей головы. – По какому праву вы лезете в мою жизнь? Вон из моего дома!
Лист в мужских руках без видимой причины осыпался трухой, сам инспектор взглянул на меня исподлобья, а в его серых глазах клубилась настоящая тьма, не предвещающая ничего хорошего. Вот только я и сама была далеко не ромашкой, а защита дома возводилась не одно десятилетие. На своей территории я почти богиня!
– Вон, – прошипела я гневно, чувствуя, как на кончиках пальцев скапливается вся доступная магия, которой оказалось в разы больше моего собственного внутреннего резерва.
– Думаешь, он лучше меня? – пренебрежительно скривил губы мужчина, не впечатлившись ни моим тоном, ни поведением моих волос. – Ошибаеш-шься…
Оправдываться? Вот еще! Объяснять? Не заслужил!
Поэтому я воззвала к силе дома и в последний раз приказала:
– Вон!
Уверена, он почувствовал, что я дошла до грани, поэтому медленно поднял руки ладонями ко мне и миролюбиво произнес:
– Успокойся, я не желаю тебе вреда.
И я бы обязательно поверила, не клубись в его глазах первородная тьма, поэтому лишь молча отступила на шаг и вскинула руку, указывая незваному гостю на дверь.
Он уходил медленно. Гордо. Не оборачиваясь. Уже накинув пальто, поймал мой напряженный взгляд и вдруг широко улыбнулся.
– Как же ты сейчас прекрасна, Шанни… Не забывай, я зайду за тобой на Праздник цветения магнолий в полдень. Береги себя.
За инспектором закрылась дверь, а я, сумев вытерпеть лишь пару секунд, со стоном обреченности сползла по стене прямо на пол. Я с ними всеми с ума сойду!
Не знаю, сколько я так просидела, пряча лицо в ладонях. Минут пять, а может, и десять, но наконец сумела успокоиться и первым делом заперла дверь. Дошла до кухни, изучила труху, оставшуюся от послания, на всякий случай накрыла ее кастрюлькой (вернется Люций – пусть изучит), разобрала корзинку с ужином (не пропадать же добру!), которого легко хватило бы и на троих (вот нахал!), после чего ушла в ванную комнату и провела в воде не меньше часа, окончательно сбрасывая напряжение.
Нет, не нравится мне это. Ладно, один мужчина! Но три?! Зачем мне столько? Становится по-настоящему страшно! Нет, правда!
А ведь не стоит забывать и о Морском Дьяволе… Ох, нет, лучше забыть!
Я не помнила, вела ли Шанни «женский» календарь, смерть бабули перевернула всю ее жизнь, так что не стоило сбрасывать со счетов и гипотетически возможную беременность.
Решено! Завтра же дойду до целителей и запрошу максимально развернутую диагностику состояния тела. Может, и впрямь меня прокляли? Ну или наоборот – благословили. Вот только от таких благословений плеваться хочется.
Я никогда не была вертихвосткой, за всю свою прошлую жизнь у меня и десяти мужчин не было, а уж к интимным отношениям я и вовсе переходила спустя несколько недель, когда узнавала кавалера достаточно. Не потому, что не любила секс, а все из-за своего тяжелого характера и привычки возводить в абсолют собственные чувства, если они хотя бы слегка походили на влюбленность. Тут же…
