За время нашего стояния в Гельсингфорсе в составе морских сил Рижского залива произошла существенная перемена: они были усилены линейным кораблем «Слава». Это было сделано потому, что после отступления наших войск к городу Рига Рижский залив сразу приобрел очень большое стратегическое значение, а следовательно, вместе с тем появилась и необходимость усилить его защиту, которая до этого момента была очень слаба и состояла из «Новика», приблизительно двадцати угольных миноносцев устарелого типа и трех старых канонерок. С такими силами, конечно, нельзя было рассчитывать на успешную защиту залива, и командующий флотом решил ввести туда «Славу». Для этого пришлось предварительно протралить выходной фарватер в море около Цереля, что делалось очень секретно, дабы неприятель не мог ничего подозревать; поэтому приходилось работать по ночам. Когда наконец фарватер был готов, линейный корабль «Слава», конвоируемый всеми миноносцами, вышел ночью в море под прикрытием линейных кораблей «Петропавловск» и «Гангут».
Дойдя благополучно до параллели Цереля, «Слава» с тральщиками и миноносцами стала входить в Ирбенский пролив, а дредноуты спустились несколько южнее и держались там, пока благополучно не окончилась операция.
Все прошло совершенно гладко, и только на следующее утро, когда «Слава» уже спокойно стояла на якоре в Рижском заливе, неприятельские аэропланы могли констатировать ее присутствие там.
Однако слишком преувеличивать значение ввода «Славы» для обороны было нельзя; несомненно, мы были усилены на четыре 12‑дюймовых орудия, но, увы, старого образца и совсем недальнобойных, а сам корабль был уже настолько устаревшим, что, конечно, не мог противостоять современным линейным кораблям, которые мог легко прислать сюда противник.
23 июля, в 1 час 40 минут дня, к нам прибыл в первый раз за время своего командования флотом адмирал В.А. Канин и пошел на «Новике» в Ревель. Поэтому мы шли очень большим ходом и через два часа уже отшвартовывались к стенке в Ревельской гавани. Там командующий флотом сейчас же от нас уехал, и мы в 7 часов вечера пошли дальше в Моонзунд.
По приходе в Куйваст мы два дня простояли без движения, и только утром 26‑го нам срочно было приказано идти к Церелю.
Тревога на этот раз была очень серьезная: с рассветом, против Ирбенского пролива появился неприятельский флот в количестве не менее 50‑ти вымпелов, с тральщиками и транспортами. Из этого было ясно, что он собирается приступить к решительному форсированию пролива.
«Новик» подошел к позиции в 10 часов утра. По другую сторону ее были совершенно ясно видны три неприятельских разведчика: два – типа «Невельской»[43] и один – типа «Бремен», а позади них – лес мачт и облака дыма.
Вид получался довольно внушительный, в особенности если принять во внимание, что с нашей стороны были только «Слава» и около двадцати старых миноносцев. Вот этими‑то силами мы и должны были не дать противнику протралить заграждение и войти в Рижский залив.
Эта задача, конечно, была для нас непосильной, так как ни одно из орудий наших судов не было в состоянии дострелять до неприятеля; он же из своих дальнобойных орудий современных линейных кораблей мог без всякого риска для себя просто отогнать и «Славу», и миноносцы и спокойно тралить, двигаясь вперед без всякой для себя помехи.
С тяжелым сердцем пришлось констатировать такое печальное положение дел. Дальше, конечно, оставалось лишь уповать на Бога и делать то, что только возможно при таких обстоятельствах.
Пока неприятель работал далеко, и наши орудия еще совершенно до него не достреливали. Нам приходилось лишь ждать, и вся дивизия стала на якорь у Цереля.
В полдень к позиции подошла «Слава», и по ней сейчас же открыли огонь два линейных корабля типа «Дейчланд». Их снаряды сразу стали ложиться у самой «Славы», которая отвечала им из своих 12‑дюймовых орудий, но ее снаряды далеко не долетали. После того как в нее было несколько попаданий, ей пришлось уйти с позиции, чтобы не быть потопленной.
В это время начальник дивизии приказал командиру идти в Куйваст, принять мины и вернуться обратно. Окончив приемку мин, к 5 часам вечера «Новик» понесся обратно к Церелю.
