Терпеть не могу ждать, догонять и переделывать. От этих трех вариантов у меня образуется горячка и начинаются приступы безумия. Вот и сейчас от злости начала грызть вчерашний рустини с сыром, который бы и помирая от голода, не стала бы есть. Только подумала об отравлении, как прорезался, наконец, Макрухин:
— Слушай и мотай на свои извилины: быстро разгребай дела и тихо спрыгивай с поезда.
— Вместе с новобрачным?
— Гроб у тебя новобрачный, ангел мой. На твоем хвосте три бывших объекта и моя крыша. Все злы и непримиримы. Работай и дай мне дней пять сообразить, как тебя выводить из игры.
— Значит, свадьба отменяется?
Макрухин замер: какая, к чертям, свадьба?
— Ты там умом не повредилась?
Неувязка. Замужняя Энеску нужна? Если б знать, зачем она вообще ему нужна. Хотя, что голову ломать — это уже Ленкины трудности.
— Делай свое дело. А там посмотрим. И смотри в оба! Ты мне живой нужна!
— А уж как я себе! — фыркнула.
— Напарник твой?
— Какой?
— Ты Лейтенанта послал? — спросила в лоб, сообразив, что у Макрухина нешуточная запарка, оно и понятно по новостям — ногсшибающим надо сказать.
— Будь осторожна! — рыкнул тот и отключился.
Понятно: если и знает, то сказать не может, а если нет, то тем более.
`Славно', - поджала губы и сунула телефон в карман брюк: `Нет, в отпуск пора и подальше, а желательно быстрее. Пока мне его добрые дяди не образовали, досрочный и бессрочный'.
Я пошла к кассе, напрочь забыв об обещанном Ивану кефире.
Макрухин набрал код сейфа, что спрятался за внутренней стеной шкафа, и вытащил на свет портфолио на пятерых своих сотрудниц и фото трех бывших объектов, более похожих на портрет, что выдал ему Энеску. Повытаскивал фотографии наугад и вновь закрыл сейф.
Все. Теперь оформить, приготовить приличную подливу для венгра и дождаться, когда Ленка взбрыкнет. Не мешало бы на Энеску информацию поискать — интересный субъект. Но к такому по старым схемам не подойдешь — тебя скорее закопают, чем ты на него что накопаешь.
— Валя, ты свободна, — милостиво бросил секретарше в селектор. — Жду завтра с докладом.
Глава 7
— Где кефир? — спросил напарник.
— Молочный завод накрылся, — бросила я, захлопнув дверцу. — Поехали.
— И хлебокомбинат тоже, — с ехидцей поддел он. — Красивая ты женщина, но стерва-а-а, — протянул, заводя мотор. И бросил на меня испытывающий взгляд.
Я поняла, Иван ждет моей реакции — а ее не будет.
Да, я стерва. И потому не съедена, не закусана, не брошена, не раздавлена, не предана, не забита. И умею выживать. А это очень ценное качество, тем более сейчас, когда тучи над головой сгустились не только в прямом, но и в переносном смысле.
Бывшие объекты меня не беспокоили — много их, а это не преимущество — недостаток. Когда недовольных и жаждущих сатисфакции много, их количество сводится к нулю легкой интригой по стравливанию меж собой. Но крыша Макрухина — это уже действительно опасно. И шеф в этой ситуации не надежен.
— Будешь проситься на постой? — спросил Иван.
— Буду. Не повезет — дождусь, когда Симакова уедет — ключи есть. План прост.
— Но тебе что-то не нравится — хмуришься.
— Погода на энергетику давит… и прерванный сон настроение омрачает.
— Верю. Выспавшаяся женщина — домашняя кошечка, не выспавшаяся — дикая рысь.
— Знаток.
— У меня по психологии отлично.
— Поздравляю. Только психологами не становятся — психологами рождаются, — сказала, думая о своем: мне нужен сообщник, соратник, напарник. Ступеньки, по которым можно вылезти из гущи событий и уйти в сторону. Кандидатуры?
— Тебе видней, — хмыкнул Лейтенант.
Я мило улыбнулась ему: он мне в любом случае пригодится. Ручным. А еще можно использовать Кирилла. Он мальчик правильный и мутант, как я — душа голубиная, натура волчья, а закрыт со всех сторон, как броненосец. Обиженный. Значит — не подойдет.
Ладно, долой плохое настроение — работай, детка, ставка теперь жизнь. Снимай броню Лейтенанта, лезь в душу и бери ее в свои руки. Тогда он твоим будет.
— Как все же хорошо, что мне послали тебя, а не желторотого птенца. В нашей работе главное, чтоб рядом был человек, на которого можно положиться. Сколько дел срывается, людей гибнет именно из-за гнилого звена. А с тобой кашу можно сварить, я сразу поняла: не предашь, не струсишь.
