Узнав о таком перспективном агенте, Аркадий загорелся идеей подтянуть его на должность капуджибаши.
– Как это, продвинуть Селима в капуджибаши? – сильно удивился Свитка. – На такое высокое место может назначить только сам султан. Мы что, его просить будем?
– Нет, конечно, просить султана о смене капуджибаши мы не будем. Боюсь, он неправильно поймёт смысл такой просьбы и вместо назначения на желанный пост посадит Селима на кол. Но сколько там человек стоит между ним и чином капуджибаши?
– Да один Господь это знает!
– Давай Бога в эти скользкие дела вмешивать не будем, опасаюсь, некоторые из них серой попахивать могут. Сам знаешь, во вражьем тылу с соблюдением заповедей Христа… не всегда складывается. Ты лучше прикинь, сколько человек среди бостанджи стоят выше Селима.
– Ааа… понял. Ну… пожалуй… двое точно выше его стоят, а ещё двое-трое вроде него будут. Только капуджибаши султан и со стороны назначить может, очень уж важный чин.
– Значит, нам надо потом помочь Селиму выслужиться перед Муратом, чтоб тот его заметил и оценил. Но помощников, наверное, себе капуджибаши сам подбирает?
– Да, с ведома султана, конечно.
– Так давай подумаем, какое несчастье может случиться с янычарами-бостанджи, мешающими Селиму стать капуджибаши.
– Эээ?..
– Ну, представь, пойдёт тот помощник нынешнего капуджибаши в шинок, выпьет вина или горилки и… помрёт. Сердце там у него не выдержит, или печень откажет. Может такое быть?
– Эээ… может. Только…
– А раз может, значит, наше дело помочь ему в этом. В смысле, скорейшему его представлению перед судом Божьим. Причём мы должны сделать его смерть естественной, вроде бы не убийством, а несчастным случаем.
В комнате воцарилось молчание. Внимательно слушавшие диалог попаданца и Свитки казаки вмешиваться в него не спешили. Обдумывали услышанное.
– На деяния иезуитов такие дела походят. И… сатанинским душком от них веет! – не выдержал Васюринский.
– Да уж, в рай за такое точно не берут. Только если мы свои действия против врагов по поповским проповедям строить будем, недолго наша родина просуществует. Завоюют её враги и в свою веру обратят. В ислам или католичество. Стало быть, мы должны не только своей жизнью, даже душой рисковать, но своих людей защитить. Авось потомки и наши грехи отмолят.
Спорить с Аркадием по этому поводу никто не стал. Этика в казачьем обществе по отношению к НЕ СВОИМ была… гибкой. Разговор перешёл в конструктивное русло обсуждения способов устранения мешающих продвижению янычар и возможности обратить на Селима благосклонное внимание султана. Мурат хоть и числился пьяницей, но по молодости лет мозги пропить не успел, ум и волю имел незаурядные.
Решили немедленно послать в Стамбул одного из характерников, умеющих хорошо говорить по-турецки. Для укрепления решимости Селима-Василия помогать казакам. Заодно решили отправить туда несколько казаков, проведших в плену много лет. Убивать неугодных янычар, помогать в возвышении агенту, на которого делалась ставка. Когда попаданец рассказал о своей задумке, в которой мог помочь именно капуджибаши, все единогласно решили проводить её в жизнь. Для чего не жалеть ни денег, ни, если понадобится, казачьих жизней.
Подобное совещание Аркадий провёл и с донскими атаманами и характерниками. Разведсеть у донцов была менее разветвлённой, но тоже неслабой. Разве что несколько более сконцентрированной на уже взятом Азове, Крымском ханстве, кавказской политике и ногайцах.
А вот с организацией контрразведок, вроде бы одобренных, дело шло куда хуже. Атаманы ограничились выделением по сотне казаков для присмотра за торговыми гостями и контактами с ними местного населения. Больших, привычных для двадцатого века полномочий эти структуры не получили. Уж очень ценили казаки свою волю и любые её ограничения встречали в штыки, хоть и внедрение реальных штыков пока затормозилось. Так что контрразведки получились наблюдательными. Подумав, попаданец решил не форсировать события. В таком болезненном вопросе стоило проявить осторожность.
