— Мой знакомый — начальник отдела убийств областного розыска. — Кате отчего-то не захотелось сохранять в глазах Туманова инкогнито Колосова.
— Ни фига себе! — присвистнул Туманов. — Это что же, все по нашему убийству, да?
Катя взглянула на него: его лицо и правда выражало неподдельное любопытство. Лошадь, явно соскучившись от долгого стояния на одном месте, положила ему на плечо голову, но он оттолкнул ее: «Не шали, Манька!»
— Лошадку Маней зовут? Можно погладить? — Катя потрепала лошадь по теплой шее. — Он, Костя, приехал не только по убийству Хвощева. Тут ведь еще одно убийство было в прошлом году неподалеку от вас, в Борщовке.
Туманов звонко хлопнул ладонью себе по бедру.
— Ну! А мы что с Шурой говорили! — воскликнул он. — А Труба заладил свое — район не наш, область другая… Павловский, между прочим, когда Артема-то прикончили, сразу Трубе напомнил про прошлогодний случай в Борщовке.
— Трубникову?
— Ну да. А я еще в тот раз удивился, как это ты, такая дотошная, нас о том случае не расспрашиваешь?
— Мы пока не уверены, что оба эти убийства как-то связаны, — сказала Катя. — В Борщовке в прошлом году убили некоего Богдана Бодуна. Вам эта фамилия ничего не говорит?
— Нет, первый раз слышу. Про этого убитого говорили, что он чужак, приезжий вроде из Тулы, что ли. Значит, ты не думаешь, что эти два случая связаны?
— Тут не знаешь что и думать, — вздохнула Катя. — У вас здесь бог знает что обо всем этом болтают. Связь между убийствами некоторые ваши соседи и соседки трактуют таким образом, что… в общем, в здравом уме эти трактовки просто и воспринимать-то нельзя. Суеверия сплошные.
— Ты как-нибудь с Галиной Юрьевной потолкуй на эту тему, когда она трезвая, — усмехнулся Туманов. — Она страсть любит эти самые суеверия. Говорит: в каждой легенде есть свое рациональное зерно.
— В здешней истории про мертвеца-мстителя, бандита Костальена, роковые свадьбы и блуждающие по полям огни даже с точки зрения легенды зацепиться не за что. Такие вещи знаете где всерьез рассказывают? В пионерском лагере у костра или в сумасшедшем доме.
— Огни сами по себе не опасны, так тут у нас говорят. А вот ходить за ними в поле не надо, иначе беда будет. Я вот раз в выходной в прошлом году бухнул хорошо в городе, ну и того… ехал сюда на машине, домой. Ночью ехал. Ну и, кажется, видел… Что-то мерцало далеко в поле. Между прочим, очень похожее на огни.
— Чушь все это, не верю, — резко сказала Катя. Получилось излишне резко, и Туманов это заметил. Усмехнулся.
— Ну конечно, все это чушь. Я чего подъехал-то к вам с Саввой… Тебя увидел, обрадовался. Вспомнил, что суббота сегодня. Так как насчет того моего предложения, а? Может, махнем сегодня в город вдвоем, отдохнем, потанцуем?
— Костя, я…
— Ну, ясно, сейчас скажешь — не могу, долг служебный не велит, отваливай. Этот еще мент московский к тебе прикатил… Да? Значит, мне отваливать?
— Подожди… Он сегодня уедет. А ты, Костя… я с удовольствием бы приняла твое приглашение, но… Я сама тебя попросить хотела об одной услуге. — Катя решительно перешла на «ты». — Помоги мне сегодня вечером пожалуйста. Этот ваш Бранкович — ты слышал, — он меня приглашал в свою мастерскую. И мне очень надо там побывать. Непременно надо, но… Он такой странный, так меня напугал, что… В общем, я не хочу идти туда одна. А ты его приятель, ну и сделай доброе дело — своди меня вечером к нему.
— Ты его что, подозреваешь, что ли, в чем-то? — спросил Туманов заинтересованно.
— Я никого ни в чем не подозреваю. Просто мне необходимо взглянуть на его картины. Так выручишь меня?
— Да ладно. В чем проблема-то? Мы по вечерам у него в карты играем. Скука тут у нас в деревне, ой, скука… Поневоле или запьешь, или замочишь кого-нибудь. Хоть бы почаще нам сюда таких, как ты, милиционерш присылали… Знаешь, у меня еще никогда не было знакомой девушки из милиции. Тем более такого симпатичного сыщика. Это даже забавно.
— Что забавно?
— Да ничего, просто по тебе ни в жизнь не скажешь, что ты из ментовки. Ты уж очень открытая какая-то. Чересчур. И потом, боишься всего…
— Трусость — это мой основной порок. Видишь, я его даже не в силах скрыть. — Катя улыбнулась. — Между прочим, я ведь к вам на ферму шла, хотела посмотреть на ваше передовое капиталистическое хозяйство. Там у реки видела ваше стадо, а подойти страшно. И коров ваших тоже боюсь!
