Но, в сущности, изменилось и все остальное. Фьора ощутила это, когда только вошла в этот дом, где когда-то испытала настоящее счастье в объятиях Филиппа. И дело было вовсе не в том, что изменилось внутреннее убранство — после тех памятных событий вилла была начисто ограблена, и Лоренцо пришлось снова восстанавливать и обустраивать ее, — изменилась скорее общая атмосфера, даже тишина была уже другой, та тишина, которой требовал Франческо Бельтрами, когда удалялся в свою студиолу, состояла из сказанных быстрым шепотом слов, приглушенного звука шагов, осторожных движений слуг, которые старались не нарушить покой хозяина, уединившегося для работы или отдыха. Теперь же тишина была мертвой. Тем не менее Деметриос жил в этом доме вместе с Эстебаном, но, кроме самого Франческо, в нем не хватало Леонарды, присутствие которой оживило бы даже хижину бедного угольщика, не хватало Хатун, этой маленькой неунывающей татарки, и всех прочих слуг, которые, как и сам дом, казалось, пустили корни в землю Фьезоле, но внезапно обрушился ураган и разметал их по свету. Теперь здесь жила чернокожая Самия, которая раньше служила в доме у грека, и сейчас она царила на кухне и вела хозяйство с помощью двух рабов.
Фьора очень любила Самию за ее спокойствие и приверженность к порядку; к тому же она умело заботилась о ней, когда Деметриос привел ее к себе после того, как весь тот кошмар закончился, но Самия никогда не принадлежала миру ее детства и юности, полной радости и счастья. С Самией в воображении Фьоры были связаны одни испытания и горести.
Надвигалась полночь. Несмотря на изматывающий день, который подходил к концу, и на несколько предшествовавших ему, таких же трудных и неспокойных, Фьора никак не могла уснуть. Она даже не могла спокойно лежать на кровати, застланной белоснежным бельем, а встала и принялась расхаживать по ковру, охваченная тревожным ожиданием.
Деметриос, как и обещал, проводил Фьору до Фьезоле, а сам вернулся в город в надежде увидеться с Лоренцо. Он возвратился уже в сумерках и привел с собой полумертвого от усталости Рокко, которого Самия хорошо накормила и уложила спать.
На вопрос Фьоры о Лоренцо Великолепном Деметриос ответил:
— Скоро ты сама его увидишь… Встреча с тобой была для него единственным светлым событием во всем этом ужасе и немного смягчила его душевную боль. Со смертью Джулиано умерла и часть его собственной души.
Потом он поведал о том, с какой заботой занялись телом молодого человека. Его вымыли, натерли благовониями, одели в тонкое парчовое платье, и сейчас Джулиано при парадном оружии лежал со сложенными на груди руками в своей фамильной часовне. Ложе, обтянутое золотистой парчой, было усыпано фиалками, которые были любимыми цветами его старшего брата и специально выращивались в саду. В ногах покойного на алой подушке лежали его шлем с пышными белыми перьями, перчатки и золотые шпоры.
Сама по себе часовня была истинным произведением искусства, и Фьоре оставалось лишь закрыть глаза, чтобы представить себе всю ее красоту.
Да, эта часовня была вполне достойна принять тело молодого аристократа, и Фьора сожалела, что не может туда пойти, потому что была не уверена, понравится ли женщинам из дома Медичи: Лукреции, матери обоих братьев, и Клариссе, супруге Лоренцо, то, что она вернулась в город после всех скандалов, связанных с ее именем. Однако она хотела бы попрощаться с тем, кто был ее первой любовью и нынешней — Катарины Сфорца.
Как воспримет супруга Джироламо Риарио гибель человека, которого она так хотела спасти? Сможет ли она скрыть свою боль?
Да и сам Риарио, должно быть, разочарован, потому что главная цель заговора не была достигнута: владыка Флоренции остался жив. Он был не только жив, но стал, как никогда, силен и любим своим народом.
Внезапно Фьора услышала стук копыт под окнами дворца.
Потом она услышала голоса, но не могла разобрать, кому они принадлежали. Кто мог приехать в такое позднее время?
Фьора быстро надела легкое платье, которое носила в былые времена и которое Самия каким-то чудом нашла на чердаке среди множества вещей. От ночника, который горел около ее постели, она зажгла свечи, вышла в коридор и остановилась на лестничной площадке.