— Да? Тогда возвращайтесь быстрее к Филиппу, Леонарда.
Малыш больше нуждается в вас, чем я. Идите, говорят вам! Не следует перечить королю! Не забывайте, что моя судьба в его руках!
— Мы тоже это понимаем именно так! Стража! — громко позвал Людовик, и дверь немедленно открылась.
Фьора низко поклонилась и со смятенным сердцем проследовала за стражниками. В ее памяти запечатлелся образ Людовика XI, который сидел в кресле, задумчиво подперев голову рукой. Никогда она не видела у него такого жесткого выражения лица и ледяных глаз. Понял ли он то, что она ему говорила? Поклясться она бы не могла…
Она чувствовала еще меньшую уверенность в этом, когда на другое утро за нею пришли солдаты под началом сержанта. На этот раз ее провели в парадную залу дворца. Войдя туда, Фьора в недоумении остановилась, так поразило ее увиденное зрелище.
Тщательно одетый король сидел на троне под балдахином, вышитым цветами лилии, с орденом Святого Михаила на шее.
Вокруг него стояли приближенные и остальные придворные, исключительно мужчины, потому что королева Шарлотта отсутствовала. Фьора обрадовалась, когда среди прочих увидела Филиппа де Коммина, стоявшего на одной из ступенек, ведущих к трону. У окон и у дверей дежурили шотландские гвардейцы, а рядом с королем держался капитан Кроуфорд, который стоял, опершись на огромную саблю.
С появлением Фьоры в зале наступило молчание, и можно было бы услышать, как летит муха. Фьора прошла вперед и остановилась, как было положено, в нескольких шагах от королевского трона и склонилась в глубоком поклоне. Ее сердце бешено билось, и она была совершенно уверена, что сейчас ее начнут судить среди этого великолепия. В торжественности приема было очень много угрожающего…
Но тут совсем незначительный случай несколько рассеял напряженную атмосферу. Любимец Людовика XI, большая белая борзая Милый Друг, которая, как обычно, лежала на подушке у ног короля, поднялась и, подойдя к Фьоре, стала лизать ей руку.
Тронутая этим проявлением дружбы, Фьора погладила шелковистую шерсть на голове животного. Не была ли эта собака ее единственным союзником в этом зале? Даже Коммин упорно смотрел на носки своих сапог…
— Иди сюда. Милый Друг! — приказал король, но собака, вместо того чтобы послушаться, спокойно легла возле ног молодой женщины, как бы становясь ее адвокатом.
Король не стал повторять команду, а сделал Фьоре знак встать.
— Господа, мы собрали вас здесь на эту благородную ассамблею, чтобы вы присутствовали при решении очень важного вопроса, который требует нашего правосудия. Графиня де Селонже, урожденная Фьора Бельтрами, находящаяся перед вами, обвиняется в предательстве по отношению к короне и в попытке посягнуть на нашу жизнь. Доказательством этому является письмо, однако мадам де Селонже не признает за собой его авторства. Нам были переданы третьим лицом некоторые другие свидетельства, которые говорят о невиновности этой дамы.
Он умолк, вынул носовой платок и шумно высморкался.
Затем продолжил:
— Учитывая, что мы всегда весьма дружески относились к мадам де Селонже, а также то, что ее супруг, граф де Селонже, кавалер ордена Золотого Руна, постоянно действовал на стороне мятежников, мы находимся в большом затруднении относительно вынесения правомерного решения по этому запутанному делу.
Поэтому мы решили обратиться к божественному правосудию!
Это было так неожиданно, что по залу пронесся легкий недоуменный шепот собравшихся, а Коммин поднял голову и воскликнул:
— Сир! Неужели король решил обратиться к практике прошлого века?
— Мессир Коммин, если вы хотите этим сказать, что господь бог вышел из моды, то вы недолго останетесь среди моих приближенных! — холодно произнес король. — Тихо! И чтобы больше никто не смел нас прерывать! Мадам Селонже никто не собирается бросать в воду или заставлять идти с раскаленным железным прутом в руках. Обвинения против нее нам были предоставлены двумя людьми… Мессир посол Флоренции, встаньте перед нами!
В толпе произошло движение, появился, как всегда, роскошно одетый Лука Торнабуони и с улыбкой поклонился королю. При виде его Фьора даже не вздрогнула. То, что ее бывший поклонник был здесь и находился в рядах ее обвинителей, ее нисколько не удивило. Ему, наверное, стоило большого труда добиться от Лоренцо Медичи возможности быть послом при французском короле, но во время их с Лукой последней встречи она поняла, что он стал ее врагом и непременно отомстит за то, что она его отвергла. И когда он посмотрел в ее сторону с деланой улыбкой, она с презрением отвернулась.
