— Ребе, ребе, Господь явился!
Раввин не скрывает скептицизма:
— К тебе, что ли?
— Нет, к Пинхусу. Он сам мне сказал.
— Разве ты не знаешь, что Пинхус заядлый обманщик?
Срулик надолго застывает в раздумье и в конце концов недоуменно изрекает:
— Действительно. Отчего это Господу вздумалось разговаривать с лжецом?
Бритва Оккама
Самая известная бритва в истории философии — бритва Оккама, названная так в честь монаха-францисканца Уильяма Оккама, философа-номина-листа XIV столетия, предложившего замечательный методологический принцип: не следует множить сущности, или, иными словами, допускать существование какого бы то ни было явления, если объяснить другое явление можно и без него. («То, что можно объяснить посредством меньшего, не следует выражать посредством большего».) Пользуясь этим инструментом философской экономии, Оккам ловко «побрил» традиционную теологию и метафизику, которые страдали от обилия тяжеловесных гипотез и бессмысленных концептов. Среди философов, с готовностью применявших на практике новую меру интеллектуальной гигиены, особенно преуспели эмпирики, хотя про них говорят, что, чрезмерно увлекшись бритьем, кое-кто по неосторожности отхватил себе нос.
Буриданов осел
Вы, конечно, слышали одну из самых знаменитых философских притч — притчу о Буридановом осле, которую ошибочно приписывают Жану Буридану, ученому и философу XIV века. Притча гласит: «Перед голодным ослом оказалось два совершенно одинаковых стога сена. Осел долго мотал головой слева направо и справа налево, не зная, с какого стога начать, но, поскольку они ничем не отличались друг от друга, принять решение было невозможно. В результате осел умер от голода, так и не попробовав сена ни из одного стога».
Эту притчу трактуют по-разному. Одни используют ее, чтобы доказать, что свободной воли не существует: совершая поступки, мы руководствуемся теми или иными мотивами, а когда приходится делать выбор, побеждает более сильная мотивация. Однако история об ослике скорее пародирует эту теорию, доводя ее до абсурда. Существует мнение, что с людьми ничего подобного произойти не может, ведь мы зависим от побудительных мотивов куда меньше, чем животные, и потому способны на независимые решения. Есть и те, кто возводит этот тезис в абсолют, утверждая, что человек вовсе свободен от каких бы то ни было мотивов, но сознательно пользуется ими, оказавшись перед выбором.
Споры о Буридановом осле не утихают и по сию пору. Современный французский философ Андре Конт-Спонвиль считает, что было бы куда логичнее, если бы осел не умер от голода, а жил вечно.
Мистики
Самые радикальные из средневековых мистических учений строятся на непостижимости божественного рациональным путем. Чтобы приблизиться к Богу, человек должен пережить экстаз. К несчастью, большинство мистиков отличалось чудовищным косноязычием. Там, где требовалось внятно сформулировать свою позицию, они принимались лепетать, словно малые дети, нудно перечисляли все, чем Бог не является, или в лучшем случае в изысканной поэтической манере излагали тезисы о том, что все есть одно и Бог есть во всем. Знаменитый средневековый немецкий теолог и философ Мейстер Экхарт полагал, что человек способен познать Бога, поскольку в каждом из нас есть божественная искорка. Он писал: «Мы видим Господа теми же глазами, коими Он видит нас».
Ангелы
Ангелы, духи из иудео-христианской мифологии, вечно не давали покоя средневековым философам и теологам. Они не только пытались обосновать существование этих удивительных существ, но и спорили, являются ли ангелы полностью нематериальными, обладают ли собственной волей или только выполняют волю божественную, и так далее. Некоторые мыслители, например Псевдо-Дионисий Ареопагит (автор сборника богословских текстов «Ареопагитики», появившегося в VI веке), пытались классифицировать ангелов и выстраивать их иерархию.
Дебаты об ангельской сущности продолжались на протяжении всего Средневековья. Знаменитая полемика о половой принадлежности ангелов, вошедшая в историю как «византийский диспут», развернулась в Константинополе в 1453 году, как раз тогда, когда к городу подходили турки. Не менее известен спор о том, сколько ангелов поместится на острие иголки.
