. Таким образом, бывает даже так, что истина и ложь пропозиции иногда изменяются, когда вы подставляете имя объекта вместо описания того же самого объекта. Но в любом случае, когда вы подставляете имя вместо дескрипции, всегда получается отличная пропозиция. На первый взгляд тождество достаточно загадочно. Когда вы говорите: «Скотт является автором Веверлея», для вас как будто бы заманчиво думать, что есть два человека, один из которых Скотт, а другой — автор Веверлея, и случилось так, что они совпадают. Это, очевидно, абсурдно, но данный способ, всегда привлекателен при рассмотрении тождества. Когда я говорю: «Скотт является автором Веверлея», и «является» выражает тождество, причина того, что здесь тождество может быть выражено верно и нетавтологично, состоит как раз в том, что одно есть имя, а другое — дескрипция. Или обе фразы могут быть дескрипциями. Если я говорю: «Автор Веверлея является автором Мармиона», последнее, конечно, утверждает тождество двух дескрипций. Следующий пункт, который я хочу сейчас сделать ясным, заключается в том, что когда дескрипция (на будущее, когда я говорю «дескрипция», я имею в виду определённую дескрипцию) входит в пропозицию, нет конституенты данной пропозиции, соответствующей этой дескрипции как целому. При правильном анализе Пропозиции дескрипция разлагается и исчезает. Другими словами, КОГДА я говорю: «Скотт является автором Веверлея», предполагать, ЧТО вы имеете здесь три конституенты: «Скотт», «является» и «автор Веверлея», есть ошибочный анализ. Это конечно тот способ анализе, который может прийти вам на ум. Вы можете допустить, что «автор Веверлея» — комплексное выражение, и оно может быть разложено далее, но вы можете посчитать, что для начала пропозиция может быть расщеплена на эти три кусочка. Это совершенно ошибочно. «Автор Веверлея» вообще не является конституентой пропозиции. На самом деле конституент, соответствующих дескриптивным фразам, нет. Сейчас я попытаюсь вам это доказать. Первая и наиболее очевидная причина состоит в том, что могут быть значимые пропозиции, отрицающие существование «определенного такого-то и такого-то». «Определённый единорог не существует» [ «The unicorn does not exist»]. «Наибольшее конечное число W существует». Пропозиции такого типа являются вполне значимыми. совершенно здравыми, правильными, пристойными пропозициями, и вероятно не может быть такого, чтобы единорог был конституентой пропозиции, так как ясно, что он не может быть конституентой, постольку поскольку никаких единорогов нет. Поскольку конституенты пропозиций конечно же суть то же самое, ЧТО и конституенты соответствующих фактов, и поскольку то, что единорога не существует, является фактом, совершенно ясно, что единорог не является конституентой данного факта, так как если бы имелся какой-то факт, конституентой которого был бы единорог, имелся бы и единорог, и было бы неверно, что он не существует. В частности это применимо в случае дескрипций. Итак, поскольку для «определённого такого-то и такого-то» возможно не существовать и, тем не менее, для пропозиций, в которые входит «определенный такой-то и такой-то», возможно быть значимыми и даже истинными, мы должны попытаться увидеть, что означает, когда говорят, что определённый такой-то и такой-то существует. Благодаря нашей озабоченности практическими делами временная характеристика глагола становится исключительно надоедливой пошлостью. Было бы гораздо приятнее, если бы они не имели временной характеристики, как, я думаю, имеет место в китайском языке, но я не знаю китайского. Вы должны быть в состоянии сказать: «Сократ существует в прошлом», «Сократ существует в настоящем», «Сократ существует в будущем» или просто «Сократ существует», без каких-либо временных импликаций, но к несчастью язык этого не позволяет. Тем не менее, я собираюсь использовать язык таким безвременным способом; когда я говорю: «такое-то и такое-то существует», я не собираюсь подразумевать, что оно существует в настоящем, прошлом или будущем, но просто, что оно существует, без каких-либо импликаций, затрагивающих время. «Автор Веверлея существует» [ «The author of Waverley exists»]: есть две вещи, которые для этого требуются. Прежде всего, что такое «автор Веверлея»] Это — человек, который написал Веверлея, т. е. теперь мы пришли к тому, что у вас есть затрагиваемая пропозициональная функция, а именно, «х пишет Веверлея», и автор Веверлея — это человек, который пишет Веверлея, и для того, чтобы человек, который пишет Веверлея мог существовать, необходимо, чтобы данная пропозициональная функция обладала двумя свойствами:
