Тэмсин удобно устроилась. Теперь она чувствовала себя намного лучше, но все-таки ощущала некоторую слабость и ее слегка тошнило. Она закрыла глаза, но тут же открыла их снова и задержала дыхание, прислушиваясь к тому, что происходило в ее теле. Тупая боль внизу живота и слабая судорога были не очень сильными, но не оставляли сомнений в причине своего появления. Неужели одно кровотечение вызвало другое? Пожалуйста, пусть эта боль не проходит! Эта мольба все вертелась и повторялась в ее мозгу, вытесняя все остальные мысли. Пожалуйста, пусть это не пройдет, пусть боль и судорога станут сильнее.
Вошел Сэмюэль с подносом, на котором стоял стакан горячего молока. Он поставил его на стол и щедро сдобрил ромом, налив его из бутылки, которую среди прочих капитан держал в баре.
— Это поставит тебя на ноги, девушка, — объявил он. Джулиан налил себе стакан кларета, также, из запасов Хьюго, и теперь сидел за столом, наблюдая за молчаливой Тэмсин, которая маленькими глотками пила молоко, видимо, погруженная в свои мысли. Она выглядела нежной и невинной, как ангелочек, в белой ночной рубашке и накидке, с шелковистыми золотыми волосами. Но он чертовски хорошо знал, насколько это зрелище обманчиво.
Он позволил себе поддаться обману, и тотчас же его тело отозвалось самым недвусмысленным образом.
Тэмсин поставила стакан и внезапно сказала:
— Мне надо на квартердек.
Она мгновенно сбросила ноги с рундука, с быстротой, ставящей под сомнение ее недавнюю слабость, но тотчас с приглушенным стоном схватилась за край стола.
— Ох! — Ее нога запульсировала болью. Мрачно сжав губы, Джулиан поднял ее и отнес в соседнюю каюту, где оставил у двери в туалет.
— Благодарю вас. Ждать не надо. Хосефа поможет мне добраться назад. — Она нежно улыбнулась.
— Я иду на палубу, — сказал он резко. — Старайся не опираться на больную ногу.
И Сент-Саймон устремился на палубу в надежде, что воздух прочистит его мозги и освежит слишком разгоряченную кровь.
Когда Тэмсин возвратилась из своего уединения, она поняла, что такое настоящее облегчение. Сердце ее пело от радости. Никогда, никогда снова не будет она искушать судьбу.
Плотно завернувшись в накидку, Тэмсин заковыляла обратно в капитанскую каюту. Устроившись под окном, она залюбовалась бескрайним простором моря, почти сливающегося с серым горизонтом. Она позволила своему телу расслабиться, ничто в данный момент больше не тревожило ее.
Через полчаса Джулиан вошел в каюту за своим морским плащом. Поднимался ветер, похоже, что они расстались с теплой Португалией.
— Как ты?
Вопрос был вежливым, равнодушным, ничего не выражавшим.
— Замечательно, — отозвалась она с неожиданной пылкостью, изумившей его. — У меня начались месячные. Они запоздали, и я опасалась…
— Я ждал чего-то подобного, — ответил он жестко.
— Ну, так все в порядке, — ответила Тэмсин с безмятежной улыбкой, отводя волосы со лба. — А в будущем мы не станем рисковать.
Полковник поджал губы, глаза его приобрели стальной блеск, он впился в нее острым как меч взглядом.
— Пойми, Тэмсин. У нас нет никакого будущего. Я выполню условия этого проклятого контракта, потому что должен это сделать, но на этом все и кончится. Ясно?
Тэмсин отвернулась от слепящего блеска его синих глаз и продолжала смотреть на потемневшее и волнующееся море.
— Как скажете, милорд полковник.
— Почтовый голубь только что доставил письмо, моя дорогая. Похоже на почерк Сент-Саймона? Что скажешь?
Сэр Гарет Фортескью прошествовал в гостиную, где был накрыт стол для завтрака, с интересом разглядывая письмо, которое держал в руке.
— Гуляет по Лондону, Боже ты мой! А я-то думал, что твой братец все это время был на Полуострове.
Он уронил письмо на стол возле тарелки своей супруги и покосился на расставленные на буфете блюда.
— Сколько раз я говорил этой чертовой кухарке, что люблю хорошо поджаренный бекон, с хрустящей корочкой! Посмотри только на это!
Он подцепил вилкой ломтик бекона.
— Белый и непрожаренный, как свиное брюхо! Люси Фортескью покраснела, всплеснула руками и вскочила:
— Прости, Гарет. Я не заметила. Позвонить Уэбстеру и попросить, чтобы принесли другой?
