— Тогда увидимся позже.
— До встречи.
Тэмсин еще раз помахала Люси, которая в печальном, почти траурном молчании удалялась по коридору к своей комнате.
Тэмсин со вздохом облегчения закрыла за ней дверь и начала собирать все необходимое.
Копии документов, которые ей передала Сесиль, она положила в карман плаща, медальон, как всегда, был у нее на шее. Оригиналы документов были спрятаны в шкатулку с драгоценностями, которую она держала в платяном шкафу. Тэмсин заткнула пистолет за пояс юбки, а к каждой ноге прицепила по ножу, Она не рассчитывала, что встреча с Седриком Пенхэлланом будет носить бурный характер. Но на всякий случай подготовилась морально и физически. Голова была ясной, сердце холодным, и вся она пылала решимостью свершить наконец давно задуманную месть. Она собиралась обрушиться как молния с ясного неба на порочный, но упорядоченный мир Седрика Пенхэллана. И потребовать алмазы своей матери в качестве оплаты молчания. Конечно, это можно было бы назвать и шантажом, если придерживаться этики уж слишком ревностно, но ведь она имела дело с человеком, задумавшим убийство… И Бог знает, какие еще преступления он совершил ради своей карьеры, ради осуществления прочих честолюбивых замыслов. Так что ее действия можно было расценивать как обычную справедливость. И вообще, эти алмазы принадлежали ей.
Какой-то неприятный слабый голосок у нее внутри бубнил, что Джулиан все-таки назвал бы это шантажом, как бы она ни старалась приукрасить свои намерения. Но он, хвала Богу, находился в Лондоне, и ему не суждено будет узнать об этой истории.
Хосефа ворвалась в комнату, как раз когда Тэмсин надевала шляпу — совершенно потрясающую треуголку. Испанка расплылась в радостной улыбке, потому что Габриэль уже порадовал ее грядущим возвращением домой. Она металась по комнате, подбирая сброшенную Тэмсин одежду, браня свою питомицу за неаккуратность, но с ее лица не сходила улыбка.
— Хосефа, если кто-нибудь поинтересуется, где я, скажи, что отправилась покататься верхом. Жди меня самое позднее к пяти часам. — Тэмсин запечатлела поцелуй на глянцевой круглой щеке и, выйдя из комнаты, бегом помчалась к конюшне.
Пятью минутами позже она уже ехала по дороге в Ланджеррик. Несколькими неделями раньше она и Габриэль совершили такое же путешествие, чтобы определить размеры поместья Пенхэлланов. Но границ владения они не переступали. Серый каменный дом с двускатной черепичной крышей располагался на мысе, вдававшемся в бухту Сент Остелл, и его башенки были хорошо видны со стороны дороги. Тэмсин с первого взгляда почувствовала к этому зданию неприязнь. После нежного золотистого тепла Тригартана оно казалось неприветливым и зловещим.
Она повернула, въехала в каменные ворота и проскакала по заросшей сорняками подъездной аллее. По спине побежали мурашки. Адская смесь страха и возбуждения сотрясала ее с того самого момента, как она оставила позади широкую дорогу и углубилась во владения Пенхэллана. Это был дом Сесили, место, где она выросла. Интересно, очень ли он изменился за последние двадцать лет? Скучала ли она по нему? Тэмсин вдруг поняла, что никогда не задавалась этим вопросом. Сесиль всегда казалась такой веселой и довольной жизнью, что трудно было представить, чтобы у нее были какие-нибудь печальные воспоминания или сожаления о прошлом. Но, возможно, иногда она мысленно возвращалась с ностальгической тоской в дом своего детства, как Тэмсин с болью в сердце вспоминала горные деревушки и покрытые льдами пики, с которыми так сроднилась с первых лет жизни.
В конце дорожки мрачно возвышался обвитый плющом дом. Каменная кладка его местами потрескалась, а окна выглядели на удивление безжизненными. Они были похожи на глаза слепца. Тэмсин показалось странным, что столь богатый и могущественный человек, как Седрик Пенхэллан, склонен так пренебрегать своей собственностью. Сесиль, упоминая о Ланджеррике, описывала его великолепие, многолюдные вечера, многочисленных приятелей-охотников, съезжавшихся пострелять в субботу и воскресенье, нескончаемый поток гостей. Но в те времена в доме были женщины. Теперь же в нем жил только Седрик да эти порочные, мерзкие близнецы. Возможно, они и не замечали, что тут царит запустение.
