Моим наставником стал Кэссаэль - глава разведки Лесного Двора. Сам он был мастером меча, однако сразу признался мне, что из меня великого воина не выйдет - боевые искусства фэйри включают в себя не только постоянные тренировки с оружием, но и "перекачивание" магической силы в тело, изменяя и укрепляя его. Мне же за отсутствием оной был недоступен даже этот путь.
Конечно, это расстроило меня, но и не погрузило в бездну отчаяния. В конце концов, не только воины и маги нужны Лесу. Я уже принялся обдумывать вариант обучения на летописца или дипломата, когда от Кэссаэля поступило иное предложение. Предложение несколько неприятное для эльфов, в основе жизни которых лежал кодекс чести, однако, я, будучи не самым правильным эльфом согласился не раздумывая. Так, в возрасте семи лет, я начал учиться тому, как быть не воином, но убийцей.
Знания эти были несколько необычны, но мне они пришлись по душе. Мне нравилось осознавать, что это именно я выигрываю схватки, когда решаю в какой момент и как нанести один точный удар из тени. Мои умения зависели от моего старания в обучение, а не от гипотетического магического таланта, отмеряемого природой.
Спустя десять лет я умел прятаться в тенях так, что даже чародеям не всегда удавалось найти меня с помощью магического зрения. Я узнал о сотнях ядов, различного рода действия, об уязвимых точках на телах всех живых существ - и фэйри, и людей, и, разумеется, о десятках способах мгновенного убийства цели, для многих из которых даже не требовалось оружия, в привычном понимании этого слова.
Я знал все это, но желания применять свои умения на практике у меня не было и в помине. Да, как ни странно, я вырос довольно миролюбивым фэйри. Я понимал, что вполне могу за себя постоять (хотя в открытой схватке я вряд ли сильно превосходил воинов людей), и мне вполне этого хватало. Мой наставник был несколько разочарован, однако, не стал настаивать на применении моих талантов во имя Лесного Двора, а предложил мне попутешествовать по землям людей.
Сказать, что я был в восторге от этой идеи - значит не сказать ничего. Новые места, новые знакомства, новые знания - просто ради самих знаний - всегда привлекали меня. Не долго думая, я собрал немногочисленные вещи и, попрощавшись с сестрой, которая все еще продолжала обучение отправился в путь.
За время своих странствий, я, кажется, побывал во всех уголках земли. Я путешествовал на драккарах с ограми, побывал в подземных залах дварфов. Я наблюдал за освобождением от англичан Орлеана. По Великому Шелковому Пути я добрался до края мира, по пути познакомившись с другими народами фэйри - шестирукими ракшасами, обитавшими недалеко от берегов Ганга, и хитроумными кицунэ, живущими в Японии. В Карпатских горах я гостил в последнем племени великанов, а в Гималаях как-то раз удалось заметить старого красного дракона (меня он, к счастью, не заметил). Недалеко от Новгорода я познакомился со странными магами, называвшихся волхвами, чьи способности в управлении природой ненамного уступали эльфийским. Под палящим солнцем Африки я наблюдал за колдовством чернокожих шаманов, призывающих духов животных и земли.
Разумеется, я не просто так болтался без дела, удовлетворяя свое любопытство. Обо всех сколько-нибудь значимых делах я докладывал Кэссаэлю. Любые события в людских государствах, в которых я находился, открытия человеческих магов, действия наших собратьев-фэйри. Я наблюдал за всем.
Поддерживал я и связь со своей сестрой, благо "Сапфир Далекой Речи", выданный мне перед уходом, был более качественным, чем стандартные поделки, и мог поддерживать связь с любым подобным амулетом, а не только с парным. Ариэль тоже закончила обучение и со смехом в голосе постоянно спрашивала о возможности присоединиться ко мне в моих странствиях. Ей тоже хотелось повидать мир.
Тревожная просьба вернуться домой настигла меня через год после падения Константинополя. Я тогда находился в Румынии, помогая местным жителем зачищать норы вампиров (мерзкие твари. Даже не хочется думать, что они тоже фэйри, а значит родственны мне), но получив весть от наставника тут же отправился в путь.
