На реке имелся небольшой деревянный причал. В апреле он был опутан водорослями. Стоя на нем в тот вечер и глядя, как гаснут последние проблески дневного света, я чувствовала себя одинокой и усталой. Но спустя несколько минут я взяла себя в руки и решила, что сейчас самое время искупаться и объявить реку официально открытой для бизнеса! Я разделась догола, сложив кучкой одежду, и прыгнула в воду. Она была такой холодной, что у меня перехватило дыхание. Вынырнув на поверхность, я взвизгнула и изо всех заработала руками, стараясь согреться. И вдруг я остановилась, потому что нижние ветки дерева, растущего на противоположном берегу, зашевелились. Это не мог быть ветер, потому что макушки их оставались совершенно неподвижными. Это было что-то еще – кто-то подсматривал за мной, затаившись в ветвях. Я была в воде одна, без одежды, и мне стало страшно. С такого расстояния Крис не услышал бы, даже если бы я закричала. А потом ветви на берегу вновь пришли в движение, отделились от дерева и заскользили ко мне. Мне следовало уплыть прочь, уплыть как можно быстрее, но тело отказалось повиноваться, и я осталась на месте, едва шевеля руками и ногами. Ветви тем временем приближались. Вот только это были совсем не ветки! Это были рога гигантского лося.
За все мои детские годы, проведенные в Швеции, никогда еще лось не оказывался в такой близости ко мне. Я старалась держаться на воде без шума и всплесков, когда он проплыл так близко, что, протянув руку, я могла бы обнять его за шею и влезть ему на спину. Все было совсем как в тех сказках, что я читала тебе, когда лесная принцесса обнаженной скачет на спине лося и ее длинные серебристые волосы переливаются в лунном свете. Должно быть, я все-таки не удержалась и удивленно вскрикнула, потому что лось повернул голову, взгляд его черных глаз встретился с моими, и я ощутила на лице его теплое дыхание. Вокруг моих бедер завихрился водоворот, поднятый его мощными ногами. А потом он фыркнул и поплыл на другой берег, выйдя на нашу землю рядом с причалом во всем великолепии своего мощного тела. Это был настоящий царь здешней природы. Он встряхнулся так, что брызги полетели во все стороны, а от шкуры повалил пар, и медленно и величественно удалился в лес.
Еще несколько минут я бултыхалась на середине реки, не чувствуя холода. На меня вдруг снизошла абсолютная уверенность в том, что мы поступили правильно, когда переехали сюда. Мы не случайно остановили свой выбор на этой ферме. Здесь было наше настоящее место. Я зажмурилась, представляя, как тысячи ярких и разноцветных лососей скользят в воде вокруг меня.
* * *
Мать полезла в сумочку и вытащила оттуда нож. Я инстинктивно отпрянул, и моя реакция явно ее озадачила.
– Я тебя напугала?
Ее слова прозвучали как обвинение. То, как она внезапно достала его, и ее манера обращаться с ним навели меня на мысль, уж не проверяет ли она меня специально, как давеча, когда оставила одного, и я сделал себе мысленную зарубку оставаться настороже на тот случай, если она и дальше будет пытаться спровоцировать меня. Развернув нож, мать протянула его мне рукояткой вперед.
– Вот, возьми.
Нож был целиком вырезан из дерева, включая лезвие, которое было выкрашено серебрянкой под цвет металла. Он оказался тупым и совершенно безобидным. А вот на рукоятке виднелась довольно-таки искусная резьба. На одной стороне была изображена обнаженная женщина, купающаяся у скал в озере, с большой грудью и длинными волосами, полощущимися в воде. Лоно ее было символически прочерчено одной-единственной насечкой. А на другой стороне было вырезано лицо тролля, высунувшего язык, словно собака, запыхавшаяся от быстрого бега, и с носом в форме гротескного фаллоса.
Тебе наверняка знакома подобная разновидность юмора. Она популярна в сельских местностях Швеции, где фермеры любят вырезать вульгарные фигурки в виде облегчающегося мужчины, у которого струя мочи обозначена тоненькой изогнутой щепочкой.
Покрути нож в руке, вот так, вперед и назад…
Да, правильно. Крути его, крути…
Быстрее! Так, чтобы видеть обе фигурки одновременно. Тролль с вожделением подсматривает за женщиной, а та даже не подозревает об этом – и они почти сливаются. Намек совершенно ясен. Тот факт, что женщина не догадывается о грозящей ей опасности, лишь усиливает сексуальное вожделение тролля.
