– Мне? – возмутился Фердинанд. – Да ведь это вы нажали!
– Это не я! – крикнул директор. – Это вы! А я только сделал вид, что нажал.
– Неправда! – завопил задетый за живое Фердинанд. – Это я сделал вид, а вы нажали по-настоящему.
– Есть о чем спорить… – сказал директор, и его глаза наполнились слезами. – Мы оба нажали на эту кнопку…
– Да, вы правы, – сказал Фердинанд примирительным тоном. – Оба мы виноваты.
Зачем только мы нажали на эту кнопку?..
– Зачем мы нажали на эту кнопку, дорогой Фердинанд? Пока они вели этот разговор, вдали показалась большая серая туча. Она росла, росла и окружила кабину со всех сторон. Стало темно, и в темноте послышался ровный шорох крыльев. Это Голубовский призвал на помощь стаю знакомых голубей.
– Садитесь на крышу! – кричал он охрипшим голосом. – На крышу!
Голуби быстро расселись на крыше. Кабина перестала подниматься. Она повисла в воздухе.
– Делаем пирамиду! – скомандовал Голубовский. Следующая стая уселась на спинах тех голубей, которые перед этим умостились на крыше. Кабина стала медленно опускаться. А голуби строили свою пирамиду все выше и выше, и кабина опускалась и опускалась. Директор и Фердинанд принялись скакать от радости и бить в ладоши.
Наконец голубиная пирамида была готова. На вершине ее сидел Голубовский.
Фердинанд приоткрыл дверь и крикнул:
– Голубовский, вы маг и волшебник!
А директор добавил:
– За мной сто мешков гороха!
– Теперь главное – приземлиться на ровном месте, – уже спокойнее сказал Фердинанд.
– Вы правы, Фердинанд, – подхватил директор, – только с высоты и замечаешь, что вся земля утыкана торчащими предметами. Совсем, как подушечка для иголок и булавок.
– Бррр! Даже мороз подирает по коже! – содрогнулся Фердинанд, глянув вниз.
– Кто может поручиться, что мы не приземлимся на дерево?.. – упавшим голосом проговорил директор.
– Или на телеграфный столб.. – добавил Фердинанд.
– Или на фабричную трубу…
– Или на башню…
– Или на антенну радиостанции…
– Или на грамоотвод…
– Или на вершину горы…
– Или на фонарный столб…
– Или на остроконечную крышу…
– Минуточку, – прервал Фердинанд этот леденящий душу перечень. Взгляните-ка, далеко ли еще до земли.
– Еще порядочно, – ответил директор.
– Тогда продолжаем. Или на телевизионную вышку…
– Или на памятник…
– Или на парашютную вышку…
– Или на дерево…
– Дерево уже было, – воскликнул обиженно Фердинанд.
– Это ничего, – ответил директор, – я имел в виду другое дерево, не то, которое вы.
– Откуда вы можете знать, какое дерево я имел в виду?
– Мне кажется, вы подразумевали высокое дерево.
– Угадали! – воскликнул Фердинанд. – Это правда. Я имел в виду высокое дерево. А вы?
– Я подумал о другом дереве, тоже высоком, но не таком высоком, как ваше.
– Тогда все в порядке. Далеко еще?
– Далеко.
– Или на ратушу…
– Или на колокольню…
– Или на фонарь…
– Фонарь уже был, – поспешил взять свое директор.
– Вы ошибаетесь, – заявил Фердинанд. – Было сказано "фонарный столб", а о фонаре речи не было.
– Не вижу никакой разницы между фонарем и фонарным столбом, пренебрежительно заметил директор.
– А я вижу. Впрочем, стоит ли спорить? – сказал примиряюще Фердинанд. Лучше посмотрите, далеко ли до земли?
Директор высунулся из кабины, глянул вниз и сказал:
– Не так далеко, как раньше, но все-таки еще порядочно.
– Тогда продолжаем.
– Или на колючую проволоку.
– Аууу! – взвыл Фердинанд.
– Что с вами? – спросил с испугом директор.
– Лучше об этом не вспоминать, мы можем покалечиться.
– Можем, можем, – печально согласился директор.
– Я предпочел бы приземлиться на что-нибудь помягче, – признался Фердинанд.
– Больше всего нам подошел бы торт с шоколадным кремом, – сказал с насмешливой улыбкой директор.
– О торте не приходится и мечтать, – вздохнул Фердинанд. – Впрочем, хорошо ли это? Мы испачкаем костюмы…
– А химчистка на что? – возразил директор.
– Это уж слишком, – запротестовал Фердинанд. – По-моему, лучше вылизать.
– Покорнейше благодарю, – оскорбился директор.
– Если вам не хочется, я сам вылижу ваш костюм, – заверил директора Фердинанд и невольно облизнулся.
