Пупырышкин подошел к окну и направил бинокль на двери ближайшего гастронома. Все, как он и ожидал увидеть: из магазина вышли три сантехника. Трезвые и с кочанами капусты в руках.
— Нужно заглянуть в ЖЭК, — пробормотал Феофан. — Они сейчас все опечатаны, но вдруг удастся что-нибудь найти.
* * *
ЖЭК действительно был опечатан, но это не остановило Феофана. Срезав печать бритвой и вскрыв замок зубочисткой, он проник внутрь и приступил к обследованию помещения. Судя по хаосу, царящему внутри, вроде перевернутой мебели и содранных обоев, милиция искала улики очень тщательно. Но, судя по статьям в газетах, они так ничего и не нашли. Самого Пупырышкина вел его безошибочный нюх. Шестым чувством он понимал, что искать следует именно здесь и нигде иначе. И пускай в городе еще десятки ЖЭКов, но улики можно найти только в этом. Подсвечивая себе портативным фонариком, Феофан приступил к осмотру и очень быстро он понял, что напал на верный след. В углу валялось несколько листов капусты, а под тумбочкой обнаружилась оторванная голова плюшевого хомяка. Поморщившись от такого святотатства, детектив продолжил свои изыскания. Но дальше дело застопорилось. Несмотря на то, что находки подсказывали Феофану, что он на верном пути, дальше продвинуться не удавалось.
Пупырышкин нарезал уже третий круг по кабинетам, когда под одним из столов заметил кусочек бумажки, подложенный под ножку. На первый взгляд казалось, что это детские каракули, но вот если присмотреться…. Феофан нахмурился, увидев на одной стороне клочка рисунки хомяков, пронзенных острыми предметами. Но стоило детективу перевернуть лист, как он чуть было не закричал от радости. Мелким неразборчивым почерком там было написано: «Готовность по команде. Держать связь через дворника Хренакова». Это была важная улика, и расследование продолжилось.
* * *
Слежка за дворником длилась уже третий день, но, увы, безрезультатно. У него не было замечено ни капусты, ни какой-либо ненависти к хомякам. Даже с трезвыми сантехниками Хренаков не имел никаких контактов, и водку дворник пил регулярно. Тем не менее Феофан и не думал снимать наблюдение. Его вело нечто большее, чем обычная жажда справедливости. Гнев за все то, что сотворили с его любимцами, душил Пупырышкина, и хомяковод готов был обходиться без сна, еды и отдыха, лишь бы докопаться до истины и покарать негодяя.
На третий день детектив подметил странную закономерность. В районе полудня, во время обеда, Хренаков брал в руки метлу и уходил на территорию закрытого автопарка. Со стороны казалось, что сотрудник просто выполняет свою работу, но какой разумный человек станет работать в обед? Это и предстояло выяснить Пупырышкину.
Поблизости не было зданий, с крыш которых можно было осмотреть территорию автопарка, поэтому Феофан потратил три часа, изучая кроны окрестных деревьев. Наконец он нашёл подходящую ветку и, вновь вооружившись биноклем, засел за наблюдение. Детектив был готов увидеть все, что угодно, включая капище, на котором несчастных хомячков приносили в жертву, но действительность превзошла даже самые смелые ожидания. Большая часть территории автопарка была засажена капустой. Кочаны росли сквозь асфальт, разворачивая его своей необычайно могучей корневой системой. Дворник прошел вдоль всей территории, низко кланяясь каждому кочану, после чего, перехватив метлу поудобнее, издал боевой клич и… Пупырышкин не верил своим глазам! Хренаков на его глазах отрабатывал боевой стиль Пьяного Кузнечика, одну из самых редких школ кунг-фу. Причем, судя по скорости и качеству исполнения приемов, перед Феофаном находился величайший мастер! Но почему же такой могущественный человек пошел в дворники? И откуда столь рьяное поклонение капусте?
Дворник тренировался в течение получаса, после чего снял с себя оранжевую жилетку и, в очередной раз поклонившись кочанам, исчез в одном подсобных помещений, дверь которого была украшена черепом и костями. Минут через двадцать Хренаков вышел, как ни в чем не бывало одел спецодежду, взял в руки метлу и направился на свое рабочее место. Феофан облегченно вздохнул: доказательства преступления определенно скрывались за этой зловещей дверью.
