Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции - страница 98

. Но монархисты не потеряли надежды получить перевес в городе и захватить опять в свои руки правление. Поражение гугенотов при Жарнаке и общий упадок духа среди гугенотской партии дали им повод вновь поднять голову. В это время истекал срок Сальберу, мэру Рошели, и совет должен был приступить к новым выборам. Для побежденной партии настала удобная минута начать агитацию. Как кажется, ее усилия были очень опасны для «общего дела» и партии «рьяных»: пасторы, Жанна д’Альбрэ, принц Беарнский употребляли все средства для убеждения жителей выбрать вновь Сальбера. Лишь после долгих усилий удалось им достигнуть своей цели, несмотря на сопротивление монархистов, на то, что выбор был противозаконен[874].

Теперь, в 1572 г., после резни, партии монархистов опять открылось обширное поле, иона попыталась вновь испытать свои силы. Страшный испуг и оцепенение, произведенное Варфоломеевскою резнею, отразились на многих и в Рошели, как отразились и в других гугенотских городах. Оттого все те аргументы, которые выставлялись монархистами в Ниме и других городах в доказательство полнейшей беззащитности гугенотов, повторялись и здесь и приводили к одинаковым результатам. К монархистам приставали многие из «умеренных», требовавшие мира.

Войска, сосредоточенные вокруг Рошели и назначенные для охраны берегов западной Франции от вторжения испанцев, в случае осуществления предполагавшейся по проекту Колиньи войны с Фландриею, и флот, стоявший подле Рошели, могли быть направлены против города и угрожать ему осадою. Испуганному воображению жителей рисовались опять все те бедствия, которые они уже раз испытали (в 1569 г.).

А между тем защищаться было не для чего, так как власть торжественно уверяла жителей Рошели в полной их безопасности. Письмо за письмом являлось в Рошель то от короля, то от принцев крови, то от начальников войск, стоявших в Бруаже, и каждое письмо заключало в себе заявление миролюбивых стремлений власти. «Будьте вполне уверены во мне и в Строцци, — писал Рошель де ла Гард: мы никогда не позволим, чтобы вам был нанесен какой-либо вред. Нам приказано заботиться о сохранении мира для всех и помогать вам в том, что в нашей власти»[875]. Король с своей стороны старался успокоить жителей Рошели, заявлял им, что они могут жить в полной свободе с своими женами и детьми под охраною его эдиктов[876].

Только правительство рошельское, главным образом в лице своего представителя, мэра Жака Анри (Henri), обнаруживало энергическую деятельность по укреплению города, вызванную недоверием к власти. В Анри партия «рьяных» нашла лучшего защитника прав города и прочную поддержку своего положения. Моряк, воспитанный в то время, когда Колиньи, еще начальствовал флотом, он выработал еще с молодых лет твердость и энергию характера. Кальвинизм поддерживал в нем это качество и сообщил ту любовь к религии и ее интересам, которую он заявил в эпоху «испытания», при осаде Рошели. Его любовь к вольностям и правам Рошели была известна всем, а его резкие и крайние мнения привлекали к нему тех, для кого сохранение привилегий составляло главную цель деятельности[877].

Его настояниям, его влиянию Рошель была обязана принятием тех мер, которые были употреблены для защиты Рошели.

Анри питал полное недоверие к намерениям власти; он не доверял уверениям короля, и по его инициативе Рошель не раз предупреждала Колиньи беречься засады. Теперь, когда все его подозрения оправдались, он энергически принялся за укрепление и защиту короля.

Еще 1 сентября приступили к переписи всех жителей Рошели. Их разделили на восемь частей, не считая того отряда, который находился под начальством Аранделя, наместника мэра. Во главе каждой части совет поставил пэра, приказавши остальным присутствовать на страже день и ночь. Сверх того образовали отряд летучей кавалерии, под начальством Сент-Этьена, дворянина нижнего Пуату, с целью оберегать обозы с припасами, привозимые в город, и восемь полков пехоты, под начальством прославившихся храбростью дворян. Важнейшие башни города были исправлены и вверены особым капитанам (