Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции - страница 70
Их опасения были не безосновательны. Партия «рьяных», чрезвычайно слабая в Ниме, находила в новоприбывших поддержку для своих целей. Она была крайне недовольна теми мерами, которые принимало вече. Но вначале она не имела смелости открыто заявлять свое неудовольствие. Постановление веча о прекращении проповедей было поводом к начатию ею враждебных манифестаций. Несмотря на прямое запрещение собраний с целью проповедовать, недовольные собирались на богослужения по своим обрядам[573]. Прибытие в город барона Порта (Portes), присланного Жуайезом, не успокоило умов. Напротив, волнение все более и более усиливалось. Вооруженные собрания протестантов, совершенно уже прекратившиеся в Ниме, возобновились опять[574].
Партия монархистов была поставлена в крайне затруднительное положение. С одной стороны, она чувствовала, что почва уходит из-под ее ног, а с другой, необходимость поддерживать власть короля была для нее важнейшею и священнейшею обязанностью. А между тем Жуайез, успевший получить сведения на счет состояния города, прислал в город Монтале (Montalet) с приказом положить оружие и выгнать всех чужеземцев из города под страхом быть объявленными мятежниками и ослушниками королевской власти[575].
Третьего октября вечевой колокол созвал новое собрание граждан. На нем, как кажется, недовольные насчитывали значительное число голосов. Правда, согласно предложению одного из членов суда было составлено послание к Жуайезу, исполненное чувств самой глубокой преданности власти, и кроме того, постановлено послать двух депутатов к королю для представления ему просьбы от города Нима и получения от него прямых приказаний насчет дальнейшего поведения, но на предложение Жуайеза — изгнать иностранцев, собрание было вынуждено дать дать отрицательный ответ[576].
Мы не можем представить вполне достоверных сведений[577]. Насчет дальнейшего поведения Нима. С третьего октября по 25 ноября нет документов, могущих разъяснить поведение горожан, и единственным источником служат донесения историков[578].
Как кажется, ответ веча вызвал со стороны Жуайеза требование сдать город королю и принять гарнизон. Партия монархистов была того мнения, что следует немедленно сдать город, чтобы заслужить благоволение власти. Но партия «рьяных», состоявшая главным образом из черни, противодействовала всеми силами такому решению. Пример Рошели и Монтобана показывал, что восстание возможно, а пример Кастра, впустившего гарнизон и поплатившегося за это резнею гугенотов, предостерегал от скорого и необдуманного решения. «Рьяные» не желали еще открытого разрыва с властью. Они думали путем переговоров затянуть дело и дождаться того времени, когда наступит общий мир во Франции. Они не отделались вполне от страха и заставляли вече давать Жуайезу уклончивые ответы, исполненные выражений полной преданности королю. Сила привязанности к власти и могущество партии монархистов были еще не столько сильны, что до самого конца октября горожане не принимались за укрепления города.
Пример Нима, его колебания и нерешительность отражались вполне и на всех тех городах, которые лежали в Восточном Лангедоке. И здесь, как и в Ниме. Жители пришли к одинаковым решениям. Их недеятельность и страх были так велики, что католики успели даже захватить у гугенотов некоторые города, как, например, Вилленеф. Они не решались открыто противодействовать власти и только благодаря настояниям «рьяных» давали уклончивые ответы на требования принять гарнизон. Так поступали, например, гугеноты городов Обена (Aubenas) и Прива (Privas)[579]. В области Велэ (
