Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции - страница 6
В чем же заслуга русского ученого и почему работа получила столь высокую оценку у отечественных и зарубежных специалистов? Дело в том, что в отличие от своих предшественников — Ж. Мишле, Ф.-М. Вольтера, французских историков А. Мартена и Г. фон Поленца — И. В. Лучицкий не столько акцентировал борьбу разных течений, сколько обращал внимание на феодально-аристократическую струю в реформационном движении во Франции. Этот новый взгляд позволил ему создать весьма оригинальную концепцию религиозных войн. По существу, Лучицкий был первым исследователем, кто стремился вскрыть социально-политический смысл религиозных войн. Он показал, что за религиозной оболочкой скрывалась борьба сословий и классов и что истинные устремления кальвинистской аристократии были направлены на возвращение феодальных вольностей. «Самое важное, — писал историк Е. Н. Петров в своей статье, посвященной юбилею И. В. Лучицкого, — это иной подход к событиям, которые рассматривались доселе, главным образом, как борьба религиозных партий, поэтому наивная идеализация или яростная инвектива, — в зависимости от религиозных идей авторов, — были распространенным в литературе явлением…[20] Итак, пионер в своей области в то же время явился в ней и корифеем»[21].
Вот что писал ученик И. В. Лучицкого Е. В. Тарле по поводу новой концепции историка: «После велеречивых книг Мишле, после конфессиональной полемики, облеченной в форму исторических исследований и составлявшей, в сущности, главное содержание историографии французской реформы, книги Лучицкого были струей свежего воздуха, проникшей в затхлое помещение, они давали реальное, научное объяснение всей «героической» эпохе политической реакции. Все это особенно характерно именно потому, что ведь, приступая к самостоятельным исследованиям, И. В. был весьма увлечен именно представлением о силе руководящей роли в истории человечества. Но широкий кругозор, прирожденный реализм и отчетливость мышления помогли И. В. не упустить из вида той социально-политической почвы, на которой разыгрались религиозные войны XVI в.»[22]
Оригинальное исследование молодого историка не было обойдено вниманием со стороны коллег. Оппонент И. В. Лучицкого по диссертации (она была защищена в Казанском университете осенью 1871 г.[23]) Н. А. Осокин отметил, что работа заслуживает высокой оценки: «В отношении повествовательном разбираемая книга заслуживает всякой похвалы. Автор ловко группирует факты, излагает их с большим мастерством, живо и не без эффекта… В научном отношении он сделал своим трудом ту заслугу, что ввел в него неизданную доселе переписку Виллара, Бирона и коннетабля Монморанси, которую он нашел в нашей научной библиотеке, и в манере пользоваться архивным материалом показал понимание дела. Вообще г-н Лучицкий обещает быть талантливым преподавателем. Его труд в том виде, в каком автор хочет обработать его, т. е. доведенный до Людовика XVI, составит во многих отношениях замечательное приобретение для нашей ученой литературы»[24]. В свою очередь читавший в Киевском университете курс всеобщей истории профессор В. А. Бильбасов также дал положительный отзыв в опубликованной в «Университетских известиях» рецензии: «Г-н Лучицкий… посвятил себя в последние годы специальному изучению памятников новейшей истории, не только печатных, но и рукописных… хранящихся в Императорской публичной библиотеке в Петербурге; изготовленная же им к печати магистерская диссертация показывает старательное его знакомство как с изданным материалом по истории Франции XVI в., так и с новейшею литературою избранного им вопроса»[25].
Были отклики и за рубежом. В уже упоминавшейся рецензии, напечатанной в «Journal des savants», французский историк А. Мори отмечал, что диссертация Лучицкого представляет собой наиболее полное описание событий Варфоломеевской ночи[26]. С его точки зрения, труд молодого историка заслуживает высокой оценки: «Факты там ясно изложены, документы искусно пущены в оборот, и структура работы хорошо продумана»
