Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции - страница 195
Большая часть гугенотской знати, жившей в провинциях, каковы Пуату, Перигор, Анжу и другие, не решалась доселе поднять оружие против короля, так как она не рассчитывала найти поддержку в враждебном ей населении католических городов и в подвластных ей крестьянах, ненавидевших своих господ. Она выжидала удобного времени, ожидала найти поддержку в католической знати и на просьбы королевских агентов не начинать восстания, не оказывать помощи мятежникам юга отвечала обыкновенно тем, что оставалась неподвижно в своих замках[1528]. Но то унижение, и оскорбление, которым подверглась знать, присутствовавшая на бракосочетании короля Наваррского, очевидные стремления власти уничтожить права знати заставляли ее с ненавистью и озлоблением относиться к существующему правительству, и она, по уверениям Брантома, потеряла всякое уважение к королю[1529]. Сношения этой знати с герцогом Алансоном и его приверженцами начались еще до резни. Уже тогда ее политические интересы брали верх над религиозными, и тот дух фанатизма и нетерпимости, которым отличались гугеноты, который ставил им на каждом шагу препятствия для соединения и сближения с идолопоклонниками, значительно ослабился, если не во всей партии, то в ее политической фракции и главным образом в среде знати. Торе, сын коннетабля Монморанси, сослужил гугенотской знати великую службу, привлекши к делу гугенотов герцога Алансона, убедивши его и придворную знать искать в них опоры для удовлетворения честолюбия[1530]. С этого времени связь не прерывалась. Лану, отыскивавший повсюду, и в Перигоре, и в Пуату, союзников преимущественно в среде знати, поддерживал эту связь и в то же время объединял самих гугенотов, организовал их силы. Теперь, ввиду того положения дел, в какое было поставлено государство вследствие отъезда Генриха Анжу, эта знать решилась действовать энергически и стала побуждать к тому же и партию политиков. Цель знати была определена, как мы видели, вполне ясно: восстановление старого порядка вещей — таков был ее лозунг. Масса брошюр, которые стали выходить в это время, была направлена к доказательству необходимости вести в этом смысле борьбу, а все чаще и чаще раздававшиеся голоса, требовавшие от знати и католической, и гугенотской выказать свою энергию, «не щадить тех средств, которые дал им господь», «восстать против короля, злоупотребляющего любовью и добротою своего народа», указывали каково было настроение умов. Гугенотская знать указывала партии политиков на крайне дурное состояние дел и прямо обвиняла их в «потворстве и небрежности», обвиняла и в том, что они, зная как велико существующее зло, не принимают мер к уничтожению его; она угрожала им великими бедствиями в будущем, доказывала, что их недеятельность приведет к тому, что Франция погибнет, как погибнет и сама знать, и приводила примеры поведения знати в прежние времена, когда она лишь одна спасала страну от гибели. Теперь королевством управляет женщина, в противность постановлениям салического закона, теперь с знатью обращаются крайне дурно, грозят истребить ее. И вот ввиду этого гугеноты обращаются с воззванием к партии политиков. «Французская знать, — восклицает автор одной из многочисленных брошюр, выходивших в то время, — всегда защищавшая свои вольности и привилегии, неужели ты стерпишь усиление зла? Неужели ты вынесешь терпеливо то, что с тобой обращаются, как с подлым народом, что тебя делают податным сословием, и все это благодаря изобретениям итальянцев, которые наживаются нашим добром и которые готовы были бы продавать нам даже и воздух, без которого мы не можем жить. Неужели ты станешь до того пренебрегать и своею честью, и своею репутациею, что впоследствии скажут, что королевство вследствие твоей небрежности было отдано в жертву грабежу и разорению?» Но, возбуждая политиков к восстанию, гугеноты в то же время требовали от них и принятия мер к спасению страны и знати. «Вы должны добиться, — писали они, — восстановления в полной силе всех прежних законов и созвания Генеральных штатов»
