Видимо, именно это явилось мотивом его многочисленных записок Л.И. Брежневу, в том числе, касавшихся и компетенции КГБ СССР, однако, вопреки распространенному мнению, министр внутренних дел отнюдь не был «либералом» в предлагавшихся им мерах по «наведению порядка».
Известную близость к Генеральному секретарю ЦК КПСС Щелоков использовал и для «лоббирования» интересов своего ведомства, что приносило свои весьма ощутимые плоды. Многие ветераны МВД обосновано отмечали, что в начале своей министерской карьеры Щелоков немало сделал полезного для органов внутренних дел и их сотрудников, начиная от увеличения должностных окладов, развития социальной сферы, повышения качества профессиональной подготовки милицейских кадров, до технического оснащения и вооружения подразделений, кончая серьезной реорганизацией центрального аппарата министерства.
Как замечал по этому поводу бывший начальник Главного управления уголовного розыска МВД СССР, доктор юридических наук Игорь Иванович Карпец, «выходили» на Брежнева многие, однако преимущественно для себя, Щелоков же, не забывая себя, много сделал для министерства».
Отрицательной стороной этой практики являлось то, что «вопросы МВД» решались лично Брежневым, минуя Секретариат и Политбюро ЦК КПСС. Например, Щелоков «продавил» специальный приказ, которым запрещалась критика органов МВД в СМИ.
Деятельность Щелокова в МВД, справедливо отмечал Л.М. Млечин, складывалась как бы из двух этапов: на первом он стремился улучшить организацию работы министерства, не отвергая и современный зарубежный опыт, поддерживая многие полезные предложения и начинания. На втором, пришедшемся на середину 70-х годов, он уже только наслаждался высокой должностью, ставшей завидной, но отнюдь не удовлетворявшей его синекурой. Были у него и немалые личные амбиции; он был очень тщеславным человеком.
Председателю КГБ, и особенно часто именно в конце 70-х годов, из КГБ союзных и автономных республик, областных и краевых управлений, поступала информация о неблагополучии в органах МВД, сокрытии ими преступлений, коррумпированности отдельных сотрудников, а подчас — и об их смыкании с преступными элементами, дельцами «теневой экономики».
Поскольку уголовная статистика была «закрытой», появлялись «приписки», повышавшие «раскрываемость преступлений», и скрывавшие реальную динамику криминальных тенденций.
Как нам представляется, длительный личный конфликт между Андроповым и Щелоковым родился из амбициозности и чувства уязвленного самолюбия последнего: несмотря на многочисленные правительственные награды, он не имел партийного «роста», оставаясь лишь «рядовым» членом ЦК КПСС.
По сути дела, на личностностном же уровне, мы имеем дело с конфликтом двух жизненных, мировоззренческих позиций, двух жизненных стратегий: бескорыстного и беззаветного служения Делу, Долгу у Андропова, и синекуры, карьерных устремлений в целях достижения максимального личного комфорта и достатка у Щелокова. А еще — забвения и предательства провозглашаемых высоких идеалов и целей, пренебрежения к законным правам, интересам и нуждам наших сограждан, то самое «комчванство», за которое, в свое время, В.И. Ленин предлагал «вешать на вонючих веревках».
Персонифицированный в лице своих первых руководителей, — Андропов отнюдь не случайно в кругу ближайших сотрудников называл Н.А. Щелокова «жуликом и проходимцем», — едва заметный на поверхности конфликт между двумя ведомствами получил свое логическое завершение в ноябре 1982 года.
А весной 1982 г. за рубежом началась очередная антисоветская кампания, связанная с высылкой из Франции 5 апреля 47 советских дипломатов, обвиненных в шпионаже. Это стало триумфальным пропагандистским завершение французской разведкой операции с предателем «Farewell» (О. Ветровым, арестованным в феврале 1982 г. в Москве первоначально по обвинению в предумышленном убийстве. Однако, в процессе расследования данного преступления, был установлен факт его сотрудничества с французской разведкой).
Материалы, полученные от предателя, считались настолько ценными, что французы предоставили копию досье «Farewell» ФБР США, удостоившись благодарности «за оказанную помощь». Высылке дипломатов из Парижа предшествовали многочисленные аресты подозреваемых «в советском шпионаже».
