Должное место в решении Коллегии отводится профилактической работе с лицами, допускающими политически вредные поступки, с помощью форм и методов, отвечающих требованиям партии о строгом соблюдении социалистической законности. Коллегия исходила из того, что результатом профилактической работы должно быть предупреждение преступлений, перевоспитание человека, устранение причин, порождающих политически вредные проявления. Задачи борьбы против идеологической диверсии противника будут решаться в тесном контакте с партийными органами в центре и на местах, под их непосредственным руководством и контролем»[192].
Следует подчеркнуть, что фактически к сфере деятельности 5-го управления, помимо решения вышеуказанных задач, относилась также борьба с преступлениями против государства, и прежде всего с антисоветской агитацией и пропагандой (статья 70 Уголовного кодекса РСФСР), организационной антисоветской деятельностью (статья 72), терроризмом (статьи 66 и 67 УК РСФСР «Террористический акт» и «Террористический акт против представителя иностранного государства»), предотвращение возникновения массовых беспорядков.
Так кто же такие «диссиденты» и каковым было и есть отношение к ним наших сограждан?
Позволю себе прежде всего высказать некоторые личные замечания.
Разумеется, в весьма «узкий круг» этих людей, в пору своего максимального расцвета 1976–1978 годов насчитывавший не более 300–500 участников во всех союзных республиках СССР, входили абсолютно разные люди. Разные, как по своему социальному статусу, так и по морально-этическим установкам и принципам, политическим взглядам.
Были упертые фанатики; «убежденные» адепты, некритически пестовавшие приобретенные «взгляды», которые они были даже не в состоянии членораздельно сформулировать; были люди, склонные к критическому анализу, способные как к дискуссии, так и к переоценке собственных позиций, мнений и суждений.
И со всеми ними председатель КГБ Ю.В. Андропов предлагал чекистам «активно работать», не допуская скатывания их к противозаконной, уголовно-наказуемой деятельности.
Как известно, Ю.В. Андропов предлагал (за что его продолжают упрекать в «либерализме») вступить партийным органам в прямой диалог с А.Д. Сахаровым, Р.А. Медведевым, более того, отстоял последнего от ареста, чего добивался именно идеологический отдел ЦК КПСС, возглавлявшийся небезызвестным впоследствии «борцом с тоталитаризмом» А.Н. Яковлевым.
Но партийные органы высокомерно не всегда были готовы «снизойти» до прямого диалога со своими критиками, в которых им виделись исключительно «враги Советской власти».
Мое личное отношение к «диссидентам» наиболее точно передают следующие слова: «моя продолжительная … служебная деятельность, с массою людских встреч и предложений, привела меня к убеждению, что вся политическая борьба носит какое-то печальное, но тяжелое недоразумение, не замечаемое борющимися сторонами. Люди отчасти не могут, а отчасти не хотят понять друг друга и в силу этого тузят один другого без милосердия. Между тем и с той, и с другой стороны в большинстве встречаются прекрасные личности»[193].
Да, безусловно, среди «диссидентов», были люди, достойные уважения. Но я столь же категорически против «героизации» всех из них без малейшего разбора. Точно также немало замечательных, самоотверженных людей работали в органах КГБ. Хотя, как говорится, и «в семье не без урода».
И, наверное, именно на этих основах, добавив к ним непременно принципы объективности, законности и правосудия, и предстоит еще нашему обществу оценить свое недавнее прошлое.
В мае 1969 г. только недавно образовавшаяся Инициативная группа по защите прав человека в СССР (ИГ) — отправила в ООН письмо с жалобами на «непрекращающиеся нарушения законности» и просила «защитить попираемые в Советском Союзе человеческие права», в том числе «иметь независимые убеждения и распространять их всеми законными способами».
Из этого следует, делал обоснованный вывод бывший известный «диссидент» О.А. Попов, что «правозащитники» не рассматривали советский народ в качестве социальной базы своего движения. Более того, «обращение правозащитников за помощью к Западу привело к отчуждению и фактической изоляции их от народа и даже от значительной части интеллигенции, симпатизирующей правозащитникам. Сами же правозащитники стали превращаться из неформальной ассоциации советских граждан, озабоченных нарушением законности в своей стране, в отряд некоего «всемирного правозащитного движения», в небольшую группу, получавшую моральную, информационную, а с середины 70-х годов — материальную и политическую поддержку с Запада… з
