Органы КГБ СССР, выполняя функцию социального мониторинга общества, улавливали тревожные симптомы, свидетельствующие об обоснованности указанных прогнозных заключений. Фиксировали они и стремление некоторых зарубежных государств — от Пакистана, до Египта и Ватикана, использовать эти объективные глобальные социальные тенденции в собственных целях.
Но, как показали события 1986–1991 годов, советское руководство в то время не сумело вовремя оценить своевременное предупреждение КГБ СССР.
Не углубляясь излишне далеко в излюбленную некоторыми нашими публицистами, мемуаристами и писателями тему «клановой разобщенности» и «идейного противостояния и противоборства» в ЦК КПСС и его Политбюро, отметим, что объективно в Политбюро действительно были представлены концептуально различные подходы и взгляды на развитие ситуации в стране и мире. Были и весьма недалекие, конъюктурно-приспособленческие взгляды, высказывания и поведение отдельных его членов, ориентированных на угодничество перед стареющим Генеральным секретарем Л.И. Брежневым.
Но такова уж особенность нашей жизни — общественные идеалы являются и выступают лишь как, по сути дела, недостижимые ориентиры развития того или иного общества, имея как своих искренних и пламенных адептов, так и пассивных попутчиков-приспособленцев, не имеющих собственных взглядов и убеждений, и поэтому с легкостью присягающих новым знаменам и меняющих «ориентации» вместе с «колебаниями генеральной линии», многочисленные бесспорные свидетельства чего дала нам история «Перестройки».
Да, бесспорно, некоторые члены Политбюро ЦК, в том числе Л.И. Брежнев, К.У. Черненко, В.В. Гришин, далеко не в той мере были наделены деловыми, организационными и личными качествами, которые нам хотелось бы видеть, и которыми должны обладать подлинные представители элиты, высшего руководства страны.
Именно при Л.И. Брежневе, особенно при «стареющем Брежневе», — в декабре 1976 г. Брежнев переступил семидесятилетний рубеж, являющийся возрастом весьма почтенным не только для политиков, — в Политбюро и ЦК КПСС беспрецедентное распространение получили «кумовство» и «групповщина», «круговая порука» и беспринципность, «двоемыслие», безынициативность и склонность к себаритству, элементарные непорядочность, нечестность[140].
А еще забвение провозглашаемых идеалов и целей общественного развитие, пренебрежение к законным правам, интересам и нуждам наших сограждан, то самое «комчванство», за которое в свое время В.И. Ленин предлагал коммунистов «вешать на вонючих веревках».
И хотя, понятно, есть определенный полемический перехлест в следующих словах журналиста Л.М. Млечина: «Наступил момент, когда вся советская элита практически перестала работать и занялась устройством своей жизни»; «Брежнев сам наслаждался жизнью и не возражал, чтобы другие следовали его примеру», в некоторой степени они, увы, соответствуют действительности. Особенно, это касается отдельных представителей партийно-государственной «элиты» советского общества.
Об этом же свидетельствовал и очень не любивший Андропова (для этого у него имелись веские личные причины), С.Н. Семанов (см. его книгу «Брежнев — правитель «золотого века» (М., 2004).
Но в целом они отражают некоторую удручающую тенденцию на верхнем и среднем «этажах» партийно-советской номенклатуры.
Отметим также, что подобные явления перерождения коснулись далеко не всей подлинной «элиты» страны — научной, технической, культурной, а только «номенклатурщиков», чей высокий социальный статус определялся и гарантировался исключительно умением и способностью приспосабливаться к «власть предержащим».
Но объективно следует сказать и о том, что отмеченные однозначно негативные черты отнюдь не всегда присутствовали у Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева. И Леонид Брежнев, каким его знали в Днепропетровске, на Малой Земле под Новороссийском, в Молдавии, Казахстане, Москве в 1962–1974 годах, существенно отличался от «Брежнева образца 1976–1982 годов». И, быть может, эта очевидная для многих, метаморфоза в физическом и моральном облике руководителя государства, и является еще одним невыученным и не извлеченным уроком из нашей недавней истории?
