– Ну как не найдут? В конце концов, мы же не в океане. Рано или поздно наткнемся на какое-нибудь судно. Даже если это будет пограничное судно, нам ведь все равно.
– Ага! Главное, чтобы не турецкое, а то еще убьют без предупреждения, – согласилась Яна. – А ты не думал, что единственный человек, который знает, где мы, и который заинтересован нас найти, это маньяк. А вдруг он найдет нас первый? – Яна подняла голову, прищуриваясь от солнечных лучей, которые становились все ярче, теплее и настойчивее.
– Глупости. Как он нас найдет? Мы сами не знаем, где находимся. А еще хозяин катера заинтересованное лицо. Если только он обнаружит его пропажу не через неделю или месяц. А убийца мне не страшен. Он же трус и извращенец. Ни с кем не вступает в открытую схватку. Сначала усыпляет.
– Пить. Я хочу пить. А сколько человек может жить без воды? – спросила Яна, смачивая губы соленой водой.
– Не делай так, хуже будет. Дней десять сможет протянуть, но не под палящими лучами, так меньше, – ответил Мэтью.
– Спасибо, утешил.
– Всегда пожалуйста. На все надо смотреть с положительной точки зрения. Хорошо, что это теплое море, представляешь, если бы мы дрейфовали на льдине, как мамонтенок из мультфильма в поисках мамы, в Северном Ледовитом океане, в каком-нибудь море Лаптевых. Хотя я не уверен, что это море находится в Северном Ледовитом океане. Не важно! Мы продержались бы еще меньше.
– Вот и хорошо! Замерзнуть лучше, чем сгореть, – не согласилась с ним Цветкова.
– Я все равно останусь при своем мнении, что лучше ни то, ни другое. Все будет хорошо!
– Почему ты не угнал яхту? Там есть еда, бар, есть где укрыться, – чисто риторически поинтересовалась Яна.
– Ого! Запросы растут. Это как в том видео, где священник совершенно серьезно рассуждает о том, что если священник имеет второй самолет, это уже является излишеством, а один – для служителей церкви норма. Ладно, пороюсь тут в бардачке, может, что найду.
– Он закрыт, наверное? – Яна повернулась к Мэтью.
– Кого это остановит?
Мэтью присел на корточки перед панелью управления катерком и начал там возиться.
– Нехорошо, конечно, но… Газеты, карты, презервативы. Слышишь, Яна, если нам недолго осталось, так может?..
– Я сейчас поймаю самую большую медузу, которая больно жалит, и положу тебе на голову, чтобы у тебя мысли заработали в нужном направлении и ты думал, что говоришь, – вяло сообщила ему Яна.
– Понял! Презервативы отменяются. Яна, мы спасены! Есть какое-то заскорузлое печенье не первой свежести и бутылка водки.
Яна приподнялась на локтях.
– Давай!
– Пить водку в нашей ситуации не очень хорошо. Мы усилим обезвоживание организма. Потом сушняк замучает.
– Плевать! Зато умрем весело! – тряхнула она мокрыми волосами, брызгаясь во все стороны.
– Как скажешь, – вздохнул Мэтью и откупорил бутылку, поморщившись. – Дешевая водка.
Они сели друг напротив друга, разделили печенье, о которое на самом деле можно было сломать зубы, и начали пить водку из горлышка по очереди.
– Какая гадость! – поморщилась Яна.
– Ничего! Пусть все внутри простерилизуется от той гадости, которую нам дали вместе с шампанским, – ответил Мэтью.
– А что это было, как ты думаешь?
– Сильное снотворное. В медицине оно применяется при общем обезболивании. Химическая формула тебе ни о чем не скажет.
– Оно опасное? – спросила Яна.
– Не волнуйся, опасный период для нас уже прошел. Хорошо бы, конечно, выпить по литру, а то и по два минеральной воды, но… – Мэтью отпил водку и передал бутылку Яне.
Солнце припекало все сильнее и сильнее. Он взял влажные волосы Яны и положил себе на голову.
– Хорошо!
Яна отпила еще водки, и ее повело.
– Господи, я такая пьяная…
– Еще бы. Все к этому располагало. Не бойся, я не воспользуюсь твоим состоянием. Помрешь монашкой! – тоже развеселился Мэтью.
Яна ущипнула его за бок.
– Прекрати подкалывать! Кстати, в отеле я случайно встретилась со своим бывшим… Между прочим, он князь! Чешский князь!
– Поздравляю, – ответил Мэтью.
– И это всё?
– А что?
– А где же приступ ревности? – отодвинулась от него Яна.
– Это зависит от того, рада ты встрече со своим бывшим или нет, – улыбнулся Мэтью и с большой теплотой в глазах посмотрел на Яну.
