Очевидно, что в тюрьмах мускатный орех использовался как «кухонный наркотик»; в разрозненных медицинских отчетах появились описания нескольких форм опьянения и психических нарушений, вызванных мускатным орехом. Он содержит элемицин, который по структуре почти совпадает с ТМА. Что же еще такого могло быть в мускатном орехе, что наделило его подобной фольклорной репутацией или способствовало ее развитию? В поисках ответа я пошел напрямик и купил десять фунтов высококачественного эфирного масла мускатного ореха и перегнал его через суперэффективный дистилляционный аппарат, разделив исходный материал примерно натри десятка фракций. Какая сокровищница соединений! В действительности некоторые из них раньше никогда не наблюдались в экстракте мускатного ореха.
Главным компонентом, полученным в ходе перегонки, был миристицин, известный близкий родственник элемицина. Если можно было бы смешать обычный, хранящийся у домохозяек аммиак с элемицином, то он превратился бы в странный и стимулирующий психоделик ТМА (по крайней мере, в теории), тогда как смешивание аммиака с миристицином должно было привести к получению неизвестного соединения - З-метокси-4,5-метилендиоксиамфетамина, или ММДА.
Вообще-то я думал, что синтез ММДА должен быть простым и прямым. Нужно лишь было выбрать правильный начальный альдегид - альдегид миристицина - и следовать стандартным процедурам. Это чем-то напоминает известный рецепт супа из бегемота: возьмите взрослого бегемота и сварите; я обнаружил, что столкнулся с похожей проблемой при получении альдегида миристицина. Он был просто недоступен, а изготовить его было крайне сложно. Но я был серьезно настроен получить ММДА и проверить, был ли он активным, а если так, то какова природа его воздействия.
Годовое пребывание во Франции может быть несколько травмирующим, даже если есть где жить, есть какие-то договоренности, есть куда пойти и с кем пообщаться. В этом смысле у нас не было практически никаких планов. Мы (моя жена Элен, мой сын Тео и мой безутешный отец) приехали в Лондон, чтобы приобрести там новый «Фольксваген». После этого мы пристроили все свои вещи сверху на багажнике и поехали к Ла-Маншу. Мы пересекли канал на ночном пароме и на следующий день уже въезжали в Париж с юга.
Итак, мы оказались в Париже. Нам было некуда пойти, и у нас не было ни одного знакомого, к кому можно было бы обратиться за помощью. Около Оперы мы отыскали офис American Express, но никаких сообщений на наши имена не поступало. Впрочем, мы ничего и не ожидали. Было понятно, что нам нужно было провести год в каком-то месте, но наиболее существенная проблема состояла в том, где провести ближайшую ночь, пока мы занимались поисками того места, где собирались прожить год.
Время близилось к вечеру. Я смутно помнил, что где-то вокруг Сен-Жермен де Пре были какие-то опрятные гостиницы, и в гостинице «Два континента» мы обнаружили свободную комнату на пятом этаже. На крыше «Фольксвагена» мы везли огромную жестяную банку чая и три чемодана, в которых были все необходимые нам вещи на год. Я ухитрился убедить управляющего гостиницы в том, что у моего отца очень слабое сердце (нужда -мать многих небольших выдумок) и что подъем пешком на пятый этаж и спуск вниз могли представлять для него серьезную угрозу. А перенос багажа был чреват еще большим риском. Тогда управляющий внезапно вспомнил о пустующей комнате на первом этаже, в которой, к счастью, имелось большое окно, выходившее на улицу. Так что мы перетащили свой багаж прямо через окно с тротуара и поселились в этой гостинице на время поисков квартиры.
Вскоре нам стало ясно, что подходящей квартиры в центре Парижа мы не найдем, потому что все они были очень дорогими, поэтому, в конечном счете, мы обосновались в пригороде Медон. Я сразу же отправился искать альдегид миристицина и лабораторию, где я мог бы преобразовать его в ММДА. В итоге я обнаружил, что у французов свои представления об академической науке и связанных с нею исследовательских проектов, и эти представления абсолютно чужды американцу. Во Франции, например, нельзя войти в университет и сказать: «Вот он я, и я хотел бы встретиться с вами». Все двери заперты, и никто не отвечает на телефонные звонки. Каждый должен приходить по соответствующим каналам.
