Я начала свой рассказ.
Пока я очерчивала основные моменты последних нескольких дней, слезы снова хлынули у меня из глаз. Я извинилась перед Адамом и объяснила, что я рыдаю все время, и попросила не обращать на это внимание. «Хорошо, не буду», - пообещал он.
Один раз он прервал меня, чтобы сказать следующее: «Видишь ли, без толку пытаться понять смысл того, что ты сейчас переживаешь, поскольку все выводы, к которым ты приходишь, возможно, будут ошибочными. Перестань тратить время на теории. Просто описывай».
- Ладно, - сказала я, чувствуя замешательство, потому что я не совсем понимала, как смогу удержать себя от попыток что-то объяснить, понять и придать всем происходящему какую-то форму. Потом до меня дошло; Адам не хотел, чтобы я использовала свой интеллект для контроля всего этого беспорядка и, таким образом, рисковала подавить эмоции, которые было нужно пережить и от которых нужно было освободиться.
Адам сидел напротив меня, смотрел и слушал.
- Многое из того, что происходит, например, тот сон наяву - действительно экстраординарные вещи, - заключила я. – Если бы я испытала эти переживания во время эксперимента с галлюциногеном, я пришла бы в восторг и была бы благодарна, понимаешь? Но слишком много печальных и болезненных сторон бытия проносятся сквозь мое сознание, и хуже всего то, что временами мне кажется, что все это бессмысленно. Может быть, я просто настроена на это ощущение бессмысленности, от которого большинство людей страдают хотя бы раз в жизни, а также на отчаяние, приходящее вместе с отсутствием смысла Это хуже всего.
Адам кивнул.
- А для меня вообще нет никакого смысла переживать это, потому что, если я в чем-то и уверена, Адам, то это в том, чему меня научили галлюциногены, - в том, что все, даже самая последняя вещь во вселенной, в высшей степени обладает смыслом!
Я поделилась своим беспокойством за Шуру: «Он всегда помогает мне, дает мне любовь, поддержку и уверенность, но я волнуюсь, как бы он не вовлекся во все это, переживая за меня...»
- Ты не можешь это изменить, - сказал Адам твердо. - Невозможно любить и время от времени не разделять горе того человека, которого любишь; ты должна перестать пытаться защитить всех остальных. Любящие тебя люди будут пытаться помочь тебе, и они будут переживать за тебя так же, как переживала бы и ты, будь на их месте. И ты не хочешь, чтобы было по-другому, ты знаешь! Но ты можешь напомнить Шуре о том, что поможет ему удержаться в своих границах. Просто повтори ему то, что уже сказала мне, - где-то в глубине души я знаю, что все будет в порядке.
- Да, я уже говорила ему об этом. Думаю, что иногда могу повторять эти слова, чтобы напоминать ему.
- Хорошо.
-Адам, почему подобный процесс непременно должен быть таким тяжелым? Мне все время почему-то больно.
- Я не знаю, почему ты страдаешь, но я знаю, что это действительно так, - ответил Адам.
- Мне нужна помощь. Я просто не знаю, что делать со всем этим, куда идти. Что вообще от меня требуется делать!
- Я уже говорил тебе по телефону, - сказал Адам. - Это процесс, и единственное, что ты можешь делать, - пустить дело на самотек, то есть не пытаться управлять им или давать объяснения. Просто позволь ему быть и извлеки из него столько уроков, сколько сможешь.
Я услышала, как присвистывает дыхание у меня между зубами.
- Что бы это ни было, - продолжил Адам, - оно должно было случиться, и все, что ты можешь сделать прямо сейчас, - пережить это. Понимание придет позже. Может быть. Возможно, тебе никогда не удастся полностью понять происходящее, но верь мне, когда я говорю тебе, что этот процесс необходим, иначе он бы вообще не случился. Не устраивай цензуры. Ты можешь лишь временно остановить его...
- При помощи МДМА, к примеру. Это сработало на какое-то время.
- Да. На время. Один выходной день, как ты сказала. Думаю, сейчас ты уже понимаешь, что этот процесс собирается выполнить свою цель, а ты можешь лишь следовать за ним и перестать растрачивать энергию на борьбу с ним.
Я немного помолчала, обдумывая то, что сказал мне Адам. Потом вздохнула и спросила у него: «Можно ли подобрать имя для этого...? Кроме слова «психоз», еще есть что-нибудь подходящее?»
