Генерал Шмидт доложил о положении на фронте и сказал при этом примерно следующее: «Результатом только что доложенных отдельных донесений является то, что русские, очевидно, собираются окружить 6-ю армию двусторонним охватом с северо-запада и юго-востока в общем направлении р-на Калач. На фронте армии, пока еще не атакованном и подготовленном к обороне, не многое может произойти. Поэтому здесь мы должны вытянуть последнее. Ясно, что оба крупных прорыва русских в районах 3-й румынской и 4-й танковой армий окончательно могут быть остановлены лишь с помощью резервов высшего командования. Поэтому мы должны бороться, чтобы выиграть время».
Генерал Паулюс: «Поэтому задача 14-го танкового корпуса, немедленно связавшись с 11-м арм. корпусом и в тесном взаимодействии с ним, взять высоты по обе стороны Суханова».
Генерал Хюбе: «14-й танковый корпус, здесь слышится больше, чем есть на самом деле. В действительности же отсутствуют почти все стрелки и большая часть артиллерии. Они мне нужны обязательно».
Генерал Паулюс: «О выделении этих частей с фронта и их переброске уже распорядились. Но ждать в таком положении мы не можем. Я позабочусь о том, чтобы 11-й арм. корпус поддержал вас артиллерией и пехотой. Еще раз: время не терять».
В результате всего было выиграно время, что позволило впоследствии переправить 11-й арм. корпус через Дон снова на восток.
Развитие событий до 21 ноября 1942 года
20 ноября наступление русских на левый фланг армии западнее Дона с помощью резервов было временно остановлено. В этот день поступили сведения о сильных атаках русских в районе 4-й танковой армии и слухи о прорвавшихся там силах русских танковых частей.
В состоявшихся в связи с этим телефонных разговорах между главнокомандующим армейской группировкой «Б» и мною снова выявилось единство взглядов в оценке положения. Вейхс указал на то, что (по приказу ОКВ) в арм. группировке контрмеры принимались (подробнее о них не говорил), — но еще не оказали своего действия. В целом его директива была такова: «6-й армии, значит, удерживать свои теперешние позиции».
21 ноября, утром, проволочная связь с армейской группировкой «Б» была прервана. До полудня, кроме срочных донесений, поступили также следующие важные донесения, разъясняющие серьезность положения:
1) От 11-го арм. корпуса (генерал от инфантерии Штреккер) о положении западнее Дона:
«Положение на левом фланге (корпуса), уже отодвинутом назад, весьма сомнительное. Русские все больше заходят с запада, чтобы охватить нас с двух сторон. Пущены в ход последние резервы корпуса. Танковые дивизии, примыкающие с юга, едва ли смогут держаться продолжительное время против превосходящих сил русских. Каково положение далее на западе, неизвестно. С командованием соседей слева (румыны) связи больше нет. Русские постоянно переправляют все больше частей через Дон».
2) О положении в районе 4-й танковой армии:
а) От 1-го арм. корпуса (генерал артиллерии фон Зейдлиц): «По непроверенным сведениям, у соседа справа прорвавшиеся танки уже пересекли дорогу Сталинград-Котельниково. Есть предположение, что и южнее русские прорвались широким фронтом в р-не 4-й танковой армии».
б) От оберквартирмейстера 6-й армии: «Части тыловых войск 4-й танковой армии с прошлой ночи отступают на западный берег Дона. Остальные части заняли тыловую линию охранения с северным флангом примерно в 30 км юго-восточнее Калача».
в) Радиограмма от 4-й танковой армии: «Положение на фронте армии неясно. Русские, по-видимому, с прорвавшимися танковыми частями продвигаются на юго-запад в направлении Котельниково, а также на северо-запад. Штаб армии, ввиду надвигающихся русских танков, переносится в район Цибенко».
Под этим впечатлением я вылетел 21 ноября около 13.00 на двух самолетах «Хорьх» из Голубинки в Нижне-Чирскую вместе с нач. штаба, генерал-майором Шмидтом и двумя офицерами для поручений, после того как последние части оперативной группы штаба были отправлены туда еще в первой половине дня.
При посадке в самолет с северо-запада доносился шум боя, происходивший примерно в 4-5 км.
