Глава 5
Партизаны и костоправы
Узнать, что за дама пожаловала в местную обитель скорби, мне так и не удалось, со всей округи повалили к замку хинеты устраиваться ко мне на службу. Пришлось кликнуть конюхов (самому мне седлать теперь вроде как невместно), взобраться в седло и выскочить за ворота. И уже в лагере орденских стрелков на лугу посвятить остатний вечер переговорам. Не напрягать же хозяев такими беспокойными гостями…
Оглядел претендентов в наемники. Морды наглые, бестии продувные – пробу ставить негде. Тут еще сто раз подумаешь: для кого они представляют большую опасность, для врагов или для собственного населения?
Сразу расставил точки над «ё».
Принимаю только отрядами не менее десяти человек.
Подчиняться тому командиру, которого я сам над ними поставлю.
Железная дисциплина. Никаких грабежей и насилий, поелику будем действовать в стране, населенной МОИМ народом. За грабежи и насилия – виселица на ближайшем суку. Командира – вместе с виновными. За то, что не уследил за теми, за чье поведение поручился.
Оплата обычная. Межсезонная. За день в бою – двойная. Когда можно брать добычу – скажу отдельно перед битвой, если таковая случится. В остальное время не дай вам бог даже покуситься…
– Может статься, просто так прокатаетесь за моей свитой весь срок найма, – закруглился я с постановкой условий, – но быть готовыми ко всему.
После оглашения сего краткого списка основных требований желающих существенно поубавилось. А те, кто остался желающим, взяли тайм-аут до утра, пообщаться с народом. Как выяснилось, вся эта толпа в три десятка рыл представляла собой исключительно местных Чапаевых, а их Петьки, вино пьянствующие по касерио и вильям, наверное, и знать не должны о реальных условиях оплаты их ратного труда. «Вассал моего вассала не мой вассал» – даже в глухой баскской деревне. Или я чего недопонимаю?
Однако кони, на которых эти «чапаевы» прибыли, хоть и казались легкими с виду, были вполне справны и ухоженны. Некоторые из командиров даже на дорогущих арабских меринах катаются. Доспехи – легкие мавританские кольчуги да вываренная в соли толстая кожа. Шлемов не признают.
После отбытия васконских партизан фронтира, или как их тут называют – альмоговаров, я собрал дона Саншо и амхарцев – как специалистов по легкой кавалерии, и спросил их мнения о претендентах. В целом претенденты произвели положительное впечатление. Что такое метательный дротик, или по-русски – сулица, эфиопским рыцарям было известно. Умелый боец с десяти шагов пробивает ею обе стенки рыцарской кирасы вместе с всадником внутри нее. Обучить такому взрослого человека невозможно, надо с детства тренировать особые группы мышц. Мне как-то в такую фантастику не особо поверилось. Но это они в этом спецы, а не я. Я с этих сулиц только пыль стирал в запасниках музея.
– Только вот где они тут финики возьмут кормить своих арабских скакунов? – пожал плечами Гырма.
– А кто лошадей финиками кормит? – округлил я глаза от удивления.
– Арабы и кормят, – просветил он меня. – И финиками, и сушеной рыбой. А как бы они иначе на них пустыни пересекали?
Вот век живи, век учись, защищай диссертации, а реальная жизнь такого подбросит – хоть стой, хоть падай. Впрочем, это всегда так, если заниматься историей, а не мифотворчеством. Достаточно проверить информацию средневековых хроник о великих армиях этого времени, ну… хотя бы реальными интендантскими выкладками порционов и рационов восемнадцатого века, рассчитать нагрузку на пути следования по тем же уставам, сопоставить со скоростью движения и сбора, и выходит совсем другая картина… Огромные армии в десятки и сотни тысяч человек усыхают в скромные боевые формирования, не превышающие по численности наполеоновскую дивизию.
А ведь известно, что обозы в Средневековье были всяко побольше, чем у Бонапартия. У тех же стрельцов Ивана Грозного – по одной телеге на десять человек. И это еще прогрессивно. У европейской пехоты – ландскнехтов, так вообще по возу на человека бывало. У поместной конницы – еще больше.
