– Не понял? – опешил я. – А где тогда Лойола?
– Это одно и то же название, – просветил меня кантабрийский инфант, – Лойола по-кастильски это же самое, что Лойоколла на эускара.
Дон Саншо весь этот поход находился рядом со мной как пришитый и постоянно, как только выдавалась удобная минутка, порывался развернуть меня на дорогу в По, но я отрезал, что без свидания со своим эскудеро Иниго ничего вообще делать не буду, потому как для меня это дело чести. И инфант от меня временно отстал со своими матримониальными потугами. Зато у него прорезался другой интерес.
– Я что все хотел спросить… – терся инфант своим жеребцом бок о бок с моей кобылкой. – Это правда, Феб, что ты вытряхнул бискайскую хунту на четверть миллиона суэльдо?
– Правда, – ответил я, – только, к моему сожалению, не суэльдо, а мараведи.
– Тоже неплохо, – хмыкнул Саншо. – Это столько же, сколько с них получил Фердинанд в прошлый раз?
– Больше, – усмехнулся я довольно.
– Больше? – удивился инфант. – Насколько больше?
– На целый мараведи больше, – заржал я.
– Даже так… – почесал Саншо затылок. – Как бы Фердинанд не обиделся.
– Если обидится – значит, дурак, – заключил я. – Значит, он не политик, не король, а тупой рубака. Я ему нужен. Он с Францией воюет уже сколько лет? То-то… Я ему сейчас естественный союзник, как и он мне. Вот увидишь, он мне еще сам денег даст, лишь бы я с Пауком воевал. Правда, только после моей коронации. До нее – вряд ли. Я бы на его месте так и поступил. А ты это к чему спросил про деньги?
Саншо сделал значительное лицо и просветил меня, неразумного:
– Я это к тому, что здесь, в предгорьях Гипускоа, ты можешь недорого нанять приличное количество прекрасных хинетов. Их даже вооружать не нужно. Они наймутся со всем своим оружием и конями. В искусстве конных маршей по горам и ущельям, разведке и преследовании врага им нет равных на всех Пиренеях. Сейчас как раз они возвращаются домой отдыхать и проматывать заработанное у Изабеллы после летней кампании в Севилье. Не все, но многие соблазнятся наняться к тебе до следующего военного сезона на юге.
– Ты рекомендуешь?
– Рекомендую, – кивнул в подтверждение своим словам инфант. – Тем более что в Наварре, в твоей меснаде легкой конницы нет.
– А как у них с дисциплиной? – спросил я о главном.
– Так себе, – честно ответил Саншо. – Но можешь пообещать командиру, что повесишь именно его в случае проступков его подчиненных. Главари у них в авторитете.
И я припомнил, что первый римский император Цезарь Август Октавиан, «сын бога», постоянно утверждал, что пользуется не прямой властью – «потестас», а косвенной – «ауторитас», однако умалчивая при этом о своей военной власти – «империи».
И минут двадцать мы с Саншо обсуждали этот вопрос. Является ли монаршая власть совмещением всех трех этих терминов или все-таки она что-то другое.
– Не всегда у монарха есть авторитет, – прервал наш диспут мой новый капеллан. – Авторитет – не приложение к родословной, каждый его заслуживает лично. Или не заслуживает. Однако, сир, пришла пора молитвы.
Даже не молитвы, а исполнения мною епитимьи. Отец Жозеф, наверняка по собственной вредности, оттого что сдернул я его с теплого места, задействовав непробиваемый административный ресурс епископа, с ходу взял дело окормления моей души в свои могучие руки и не отпускал уже. Его не волновало, пешком я, верхом ли, на привале или только из кустиков явился, оправившись. Время пришло – тверди латинские молитвы. И те, которыми меня нагрузил монсеньор за грех гордыни, и те, что достались мне в наказание за прелюбодеяние от падре из Эрбура. Да и не как пономарь торопливо пробубнить, а читать их с чувством, с толком, с расстановкой. От сердца. Иначе ждет меня персональная проповедь, во время которой весь отряд двигается шагом. А времени у меня не так чтобы много, можно сказать – вообще в обрез, вот и приходится стараться, чтобы не вылететь из графика. Король – это вам не лобио кушать, король – это обязанности, обязанности и еще раз обязанности. Не всегда приятные.
Зря я, что ли, этот рок-н-ролл кручу по землям басков? Представьте себе только на секунду, что я сразу с корабля ломанулся бы в По. Сам, только с Микалом, Саншо, горсткой ближников и тремя сотнями золотых в кармане. Ну и… что меня там ждет? Кому подчинится гвардия – мне или маман, которая пока в Беарне официальная регина? Вот то-то же. А так я уже вполне оброс людьми с оружием, которые его применят против тех, на кого Я укажу. Даже против маман. И хинетов, этих местных казаков с фронтира, обязательно найму не меньше сотни. Хотя бы для психической атаки на собственных придворных. У хинетов репутация еще тех отморозков. А эти еще и баски.
