Поскольку она была полностью закутана в огромную желтовато-коричневую накидку из тонкой шерсти, молодой Марк Валерий Мессала Руф, дежурный офицер, мог видеть лишь ее лицо. Но и этого было вполне достаточно. У него перехватило дыхание. Стоявшая перед ним женщина приходилась ровесницей его матери – но то была самая прекрасная женщина в мире! Троянская Елена тоже не была молодой. Годы не отняли у Аврелии чар. До сих пор стоило ей выйти из своей квартиры, как все головы поворачивались в ее сторону.
– Я бы хотела увидеть Луция Корнелия Суллу.
Мессала Руф не спросил ее имени, он даже не подумал предупредить Суллу о посетителе. Он просто поклонился и жестом показал на открытую дверь. Аврелия вошла, с улыбкой поблагодарив офицера. Хотя ставни были широко раскрыты, чтобы впустить воздух в помещение, в комнате оставалось темно, особенно в дальнем углу, где, склонившись над столом, сидел человек и с занятым видом что-то писал при свете большой лампы.
Раздавшийся в полумраке голос не мог принадлежать никому другому:
– Луций Корнелий?
Что-то случилось. Склоненные плечи напряглись и поднялись, словно желая защититься от страшного удара, а стилос и дощечки отлетели к краю стола. Он повернулся к ней спиной и замер.
Она сделала несколько шагов вперед:
– Луций Корнелий?
Молчание. Но глаза ее уже стали привыкать к мраку. Она разглядела шапку волос, явно не принадлежавших Луцию Корнелию Сулле. Маленькие ярко-рыжие завитушки, довольно смешные.
Он конвульсивно содрогнулся и повернулся к ней. Она сразу поняла, что это был Луций Корнелий Сулла, но только потому, что незнакомый человек смотрел на нее его глазами. Ошибиться она не могла.
«Боги, как же посмела я так поступить с ним? Но я не знала! Если бы я знала, никакие силы не затащили бы меня сюда. Какое у меня сейчас лицо? Что он видит на моем лице?»
– О Луций Корнелий, как я рада тебя видеть! – воскликнула Аврелия вполне естественным тоном.
Она быстро подошла к столу и поцеловала обе щеки, покрытые шрамами. Потом села рядом с ним на складной стул, сжала коленями свои ладони, заглянула ему в глаза и стала ждать.
– Я не предполагал когда-нибудь снова увидеть тебя, Аврелия, – сказал Сулла, не отводя от нее взгляда. – Ты не могла подождать, пока я приду в Рим? Ты нарушила наш обычный ритуал. Не ожидал этого.
– Кажется, путь до Рима непрост для тебя. Тебя сдерживает армия. А возможно, я почувствовала, что впервые ты не придешь навестить меня. Но нет, дорогой Луций Корнелий, я здесь не поэтому. Я здесь потому, что заблудилась.
– Заблудилась?
– Да. Я ищу Квинта Педия. Моя глупая дочь не хочет ехать в Рим, а Квинт Педий – ее второй муж, которого ты не знаешь, – не желает, чтобы она находилась между двумя укрепленными лагерями.
«Получилось очень непринужденно и убедительно, – подумала она. – Он должен поверить».
Но это же был Сулла! Поэтому он сказал:
– А ты шокирована, да?
Она не пыталась уйти от ответа:
– В некотором смысле – да. В основном волосы. Я так думаю, что свои ты потерял.
– Вместе с зубами. – Он показал десны, оскалившись, как обезьяна.
– Ну что ж, все мы их теряем, если живем достаточно долго.
– Сейчас ты не захотела бы, чтобы я тебя поцеловал так, как поцеловал несколько лет назад, да?
Аврелия склонила голову набок и улыбнулась:
– Я и тогда не хотела, чтобы ты меня целовал, хотя мне это и понравилось. Слишком сильное ощущение для меня, столь ценящей покой. Как же ты меня возненавидел!
– А чего ты ждала? Ты отвергла меня. А я не люблю, когда женщины меня отвергают.
– Я помню об этом!
– Я помню тот виноград.
– Я тоже.
Сулла глубоко вздохнул, крепко зажмурился:
– Если бы я мог плакать!
– Я рада, что ты не можешь, дорогой друг, – мягко проговорила она.
– Тогда ты плакала обо мне.
– Да. Но сейчас не буду. Это было бы трауром по исчезнувшему отражению, уплывшему по течению реки. А ты – здесь. И я рада этому.
Наконец он встал, старый, усталый человек:
– Вина?
– Да, пожалуйста.
Он налил вино, как заметила Аврелия, из двух разных бутылок.
– Тебе не понравится та моча, которую мне приходится теперь пить. Такую же сухую и кислую, как я сам.
– Я и сама совершенно сухая и кислая, но не буду настаивать на том, чтобы попробовать твое пойло, если ты не рекомендуешь. – Она взяла протянутую ей простую чашу и с благодарностью отпила. – Благодарю, вкусное. Мы провели целый день в поисках Квинта Педия.
