По возвращении из Москвы в Петербург, Завадовский стал не менее влиятельным царедворцем, чем Потемкин. Сановники высших классов стали искать у него протекции, набивались в друзья, демонстрируя Завадовскому нерасположение к их вчерашнему кумиру - Потемкину.
Потемкин же перед Екатериной стал играть роль обиженного, и в апреле 1776 года попросился в Новгородскую губернию для инспектирования войск: он был Вице-Президентом Военной Коллегии, такая просьба был небезосновательной. И все же, Потемкин, вероятно, надеялся, что получит отказ, но последовало немедленное согласие, и Потемкину не оставалось ничего другого, как столь же немедленно уехать.
Не успел он скрыться из глаз, как Завадовский переехал во дворец, правда, еще не занимая потемкинские апартаменты.
* * *
Недоброжелатели "одноглазого Циклопа" рано принялись ликовать, когда Потемкин был отодвинут в сторону Завадовским. Он не сдался, а стал искать способы и средства вернуть былое расположение Екатерины в полной мере. Прежде всего он решил во что бы то ни стало убрать Завадовского из апартаментов императрицы, даже если в этих комнатах окажется не он сам, а кто угодно другой, кого именно он, Потемкин, поставит на освободившееся место.
Таким человеком оказался георгиевский кавалер, герой-кавалерист, тридцатилетний красавец-серб Семен Гаврилович Зорич. Потемкин взял его к себе в адъютанты и почти сразу же представил к назначению командиром Лейб-гусарского эскадрона и Лейб-казачьих команд с одновременным производством в подполковники. Так как лейб-гусары и лейб-казаки были личной охраной императрицы, то назначению Зорича на должность их командира должно было предшествовать личное представление Екатерине.
26 мая 1777 года Потемкин устроил аудиенцию императрицы с потенциальным фаворитом - смуглым, изящным, кареглазым, затянутым в голубой гусарский мундир - и сразу же понял, что его выбор сделан верно: Екатерина дала понять это при первом свидании с Зоричем. Еще более убедился в этом Потемкин после того, как Завадовскому был предоставлен шестимесячный отпуск, а Зорич, став полковником, флигель-адъютантом и шефом Лейб-гусарского эскадрона, поселился в апартаментах фаворитов, пройдя предварительную апробацию у доктора Роджерсона, графини Брюс и двух других пробир-фрейлин. (Далее, по мере появления новых фаворитов, мы не станем повторяться, ибо каждый из них проходил через те же самые ворота).
Рассказывали, впрочем, и другое. Семен Гаврилович Зорич, рассорившись с командиром полка, в котором служил, поехал в Военную коллегию в Петербург проситься о переводе его в другой полк. В первый же день проигрался в карты, в трактире, в пух и прах, так что не осталось у него денег даже на обед. И, по счастью, он встретил на улице знакомого, который ехал в Царское Село к приятелю своему, гоф-фурьеру. Он взял Зорича с собой и хорошо угостил его, а точнее - напоил.
Выпивший Зорич пошел погулять в дворцовый сад, сел на скамью под липой и заснул. Вот тут-то и увидела его проходившая мимо Екатерина. Зорич приглянулся ей своей статью и ростом, и она велела камердинеру Зотову сесть рядом с офицером на скамью, дождаться, когда тот проснется, и пригласить гусара к ней на ужин.
Все так и произошло, и Зорич вошел в "случай".
Как бы то ни было, тридцатилетний полковник не был лишен романтичности, чему способствовала и его бурная, полная приключений жизнь. Пятнадцати лет он уже воевал с пруссаками в чине вахмистра в гусарском полку. Он храбро дрался, побывал в нескольких рукопашных схватках, получил три сабельных раны, попал в плен, но сумел бежать.
В 1764 году он воевал в Польше, в 1769-1770 - с турками в Бессарабии, прославившись на всю армию бесшабашной удалью, дерзостью, воинской удачливостью и немалым командирским талантом.
3 июля 1770 года отряд ротмистра Зорича, - тогда уже ротмистра, попал в окружение. Сам командир получил две раны копьем и одну саблей и был взят в плен. Четыре года просидел он в страшной султанской тюрьме Семибашенном замке, потом еще год прожил в Константинополе, пока, наконец, по Кючук-Кайнарджийского миру был разменен с другими пленными и вернулся в Россию. Здесь, получив орден Георгия четвертого класса, попал он на глаза Потемкину и тот решил использовать Зорича в своих целях.
